— Что ж, Юрий Алексеевич, вы сделали все, что могли. Ступайте отдыхать. Будут новости о Косте — вам сообщат. В любом случае в понедельник к девяти утра прошу быть в офисе. Вы продолжаете у меня работать.
Филатов редко видел сны. Обычно ночные видения посещали его с глубокого похмелья, и он только диву давался, как могла присниться такая красочная чепуха. Сами посудите, увидеть во сне, что моешь в ванной малолетнего китайского императора… Полный бред. Вот и на этот раз, провалившись в забытье, Филатову привиделась Катя Гусарова, которую он давеча спас от бывшего любовника-мента. Само по себе в этом ничего необычного не было, но слова, которые произнесла девушка, заставили его во сне почесать затылок. «Юрочка, милый, ты бы мне помог, что ли? — попросила Катя. — Мы тут клип собираемся снимать, так у нас реквизита не хватает. У тебя же есть знакомые в милиции, правда? Нам ихняя форма нужна. Желательно омоновская, с бронежилетом и шлемом. Мы в эту форму девчонку оденем, и она будет на сцене за певцом гоняться. А он будет петь «Ты морячка, я моряк». Круто, да?» На этом месте Филатов подхватился от телефонного звонка и, ничего со сна не соображая, заявил в трубку:
— Катя, нет у меня ментов знакомых…
— Простите, Юра, это не Катя, это Зина. Помните, журналистка, которую вы Восьмого марта выручили?
Филатов наконец проснулся.
— Простите, Зина, я спал, и мне такой дикий сон приснился, что хоть стой, хоть падай…
— Понятно. Сны — штука серьезная. А звоню я вот чего. Вы говорили, что охраняете мальчика, сына своего босса…
Филатов помедлил, раздумывая, говорить ли девушке правду. И все-таки решился:
— Охранял, Зина. Похитили парня. Но это не для прессы, само собой. Пока не для прессы.
На другом конце провода повисло напряженное молчание. Потом послышался не менее напряженный голос журналистки:
— Давайте встретимся. Если можно, сегодня. Дело в том, что я как раз готовлю материал о киднепинге и хотела поговорить с вами о специфике охраны детей. А раз такое дело… А вдруг я смогу быть вам полезна?
— Хорошо, — немедленно согласился Филатов, готовый использовать любую возможность для того, чтобы помочь Косте. — Где и когда?
— У меня сегодня встреча в пять часов в… одном интересном месте. Это ресторан в Марьино, — она назвала адрес. — Его, правда, трудно найти, но вы спросите, вам из тамошних любой покажет. «Кабакъ» называется. С твердым знаком. Только вы не удивляйтесь, там публика специфическая бывает. Давайте в семь часов, хорошо? Я как раз освобожусь, и мы поговорим.
До встречи с Зиной у Филатова оставалось больше трех часов. Добраться он рассчитывал быстро, благо воскресным мартовским вечером пробки в Москве бывают редко, а джип Васнецов отбирать не стал, как и пистолет. Поэтому Юрий с легким сердцем решил доспать недостающую норму, завел будильник и плюхнулся на диван.
«Кабакъ», в котором Зина договорилась встретиться с одним из своих информаторов, был местом весьма любопытным. Получилось так, что его издавна облюбовали для тусовок представители самых разных «неформальных», как их раньше называли, групп. Казалось бы, как могут ужиться в одном заведении старые «хипари»-автостопщики и байкеры, казаки и любители изящной словесности, фанаты программирования и нудисты? Это не укладывалось в голове, но тем не менее тут можно было встретить практически всех из вышеперечисленных категорий «неформалов». Правда, нудисты вынуждены были посещать «Кабакъ» одетыми, все же остальные щеголяли в свойственной данной тусовке форме одежды.
Информатором Зины оказался лысый плюгавенький мужичонка, о роде занятий которого нельзя было сказать ничего определенного. Увидевший его никогда бы не подумал, что сей господин занимает серьезную должность в Генеральной прокуратуре и отвечает за утечку «нужной» информации в прессу. Сергей Сергеевич Зайцев был человеком в высшей степени для Зины полезным.
Читателя, в общем, не интересует, где журналист добывает сногсшибательную информацию о злодеях-олигархах, болтунах-политиках и ворах в законе. Но, прочитав «забойный» материал, он обращает внимание на имя журналиста и в следующий раз статью за его подписью прочитает обязательно.
Сергей Сергеевич, в ожидании Зины заказавший кофе, думал о том, насколько аморфно в России общественное мнение и как легко им манипулировать. В стране, где о политике любят поговорить все, в большинстве случаев на собственной кухне, разбирается в этой самой политике один из десятков тысяч. Государство, народ которого принял как аксиому фразу «Правительство нас дурит», верит всему, что бы ни орали средства массовой информации. При одном условии: нужно поддерживать в народе мнение о том, что пресса в России свободна и от государства не зависит.