— Ты мне скажи, друг любезный, — начал он после продолжительного молчания, — как тебя угораздило влезть в такое дерьмо?
— Карма у меня такая, — заметил Филатов. — И все-таки в какую коровью лепешку я наступил в этот раз?
— Да не в коровью, Фил. Скорее в кал саблезубого тигра, причем сам его хозяин охотится поблизости. Ты знаешь, кто такой Гуссейн?
— Слышал краем уха, — ответил Юрий. — Вроде бандюга первостатейный, из айзеров. Авторитет или вообще вор в законе.
— Да какой он, на хрен, законник? — возмутился Кардинал. — Отморозок он, и все тут! Кто его короновал, ты мне скажи? Не скажешь? Вот и я не скажу. Никто его не короновал. Да ему это и не нужно. Воры хоть по понятиям живут, а этот…
— Да на хрен мне их понятия! — перебил Филатов. — Это он Костю выкрал?
— Слухи ходят, что он. Я, как ты знаешь, мужик информированный, у меня во многих бригадах свои люди. Так вот, этот айзер давно зуб точил на васнецовскую фирму, и если бы «коллеги» папаши сыночка не умыкнули, то он бы сделал это сам. А так получилось, что Костя твой попал из огня да в полымя.
— И где мне Костю искать? Ты разузнал? Сам понимаешь, за его папашей не заржавеет…
— Я знаю, что не заржавеет, — хмыкнул Кардинал. — Далеко его увезли, аж под Павловский Посад. Там развалины заводишка какого-то в лесу, и в этих буераках Гуссейн бункер организовал. Со всеми удобствами.
Филатов громко чертыхнулся. За последние годы ему приходилось посещать заброшенные предприятия Подмосковья, и он не вынес из этих посещений положительных эмоций, накрошив там кучу народу, преимущественно чеченской национальности.
— Вот, холера, чего этих абреков в развалины тянет? — в сердцах пробормотал он. — Мест нормальных в Москве мало?
— Потому что выковыривать их оттуда трудно, — понял его Градский. — Прими совет: пусть Васнецов договорится с Гуссейном мирно. Иначе парень пострадать может. Этот падишах, черт бы его побрал, крови никогда не боялся. Детской в том числе.
— Не знаю, не знаю, — с сомнением в голосе сказал Филатов. — У меня сложилось впечатление, что Васнецов одинаково любит и сына, и фирму. Он так и говорил: «У меня двое детей…»
— Одного он потеряет. У Гуссейна одна из самых мощных группировок в Москве. А сам он… как бы это тебе сказать… ну, слегка пыльным мешком стукнутый. Как он скажет, так и быть должно. В царя играет. Его люди чуть ли не «Ваше Величество» к нему обращаются. Опасный он. Очень опасный.
— Ладно, спасибо за предупреждение. Я тоже опасный, кстати, если ты не знаешь…
— Знаю, Фил. Я-то знаю. То, что ты до сих пор, как говорят урки, дышишь — это чудо из чудес.
— Да нет, просто я в школе хорошо учился, — улыбнулся Филатов.
Десантник достаточно хорошо водил машину, чтобы не побояться в слегка поддатом состоянии сесть за руль. Стояла глубокая ночь, когда он без всяких приключений добрался до своего дома, оставил машину на стоянке неподалеку и поднялся к себе. Лампочка на лестничной площадке, как обычно, отсутствовала, но открывать дверь на ощупь ему было не привыкать. Филатов вошел в квартиру, отметив, что застарелый запах постоянных пьянок начал помаленьку выветриваться, открыл балконную дверь, уселся в старое кресло и задумался.
В прежние времена, узнав, где находится человек, которого ему непременно нужно выручить из беды, Фил сразу же рванул бы туда, без разведки, без поиска союзников, возможно, даже без оружия. Но теперь, после нескольких проколов, после долгого периода запойного пьянства, он понимал, что его квалификация оставляет желать лучшего. Так, может, сбросить информацию Васнецову-старшему и с сознанием честно выполненного долга напиться вдрабадан? А дальше пусть действует кто угодно — милиция, Марабдели со своей охраной, черт, дьявол… Но Филатов понимал, что в этом случае утечка информации почти неминуема. В милиции у Гуссейна наверняка есть свои люди, которые быстренько его предупредят, получат причитающиеся тридцать сребреников, и в результате Костю куда-нибудь переправят. Что же касается Арсена, бывший десантник в его личной квалификации не сомневался, зато очень сомневался в способностях сотрудников службы охраны, которую тот возглавлял. Оставался Пак. Этот человек не вызывал у Филатова ни малейшего сомнения. Но его нужно было еще найти. А до этого поспать часа три, чтобы выветрился хоть и легкий, но все-таки хмель.