— Господи! — взмолилась наконец Юлия. — Он у тебя такой большой и неутомимый, что у меня все горит! Не могу больше!
И в этот момент Фил чуть не сошел с ума от давно не испытываемого им чувства.
Несколько раз вскрикнув от восторга, Юлия замерла от удивительной волны, пронзившей все ее тело, исторгла гортанный крик, вздрогнула в последний раз и обессиленно раскинулась на смятых простынях.
Было затрачено столько сил и энергии, что они долго лежали, не в силах пошевелиться и вымолвить слово. Они задремали.
Через много-много эпох Юрий приоткрыл глаза и едва не зажмурился от яркого света, брызнувшего на него. Женщина, с которой он только что испытал подлинное освобождение, стояла посреди комнаты под яркой лампой и смотрела на него.
— Юля! — блаженно прошептал Филатов.
Не выключая света, она подошла к нему и молча села рядом. Теперь женщина вела ту игру, которую он уже сыграл с нею. Нежно лаская языком его плоть, она вернула его в боевое состояние.
— Как же ты прекрасна! — прошептал Юрий.
Не в силах более держать «нейтралитет», он погрузил пальцы в ее «пещеру» и принялся ласкать ранее обнаруженные чувствительные точки. Эти ласки подстегнули женщину, и она ускорила движения, подключив все свое мастерство.
И в этот раз они достигли наивысшего блаженства одновременно. Стараясь не упустить ни одной капли удовольствия, Юлия довела Филатова до полного опустошения. И сама выплеснулась до конца.
Потом повернулась, некоторое время с удивлением и восторгом смотрела на Юрия.
— Никогда не думала, что найдется мужчина, который доведет меня до полного изнеможения! — произнесла женщина.
— Это плохо?
— Это прекрасно! — воскликнула она, но в ее голосе он почувствовал некую печаль.
Знавший немало женщин, многие из которых сами бросались к нему на шею, бывший десантник впервые ощутил такой всепоглощающий порыв. После такого взрыва страсти часто наступает охлаждение, но тут было совсем наоборот. Они лежали обнявшись, и вскоре Филатов готов был опять к «боевым действиям». Такого не было с ним лет с двадцати. Но Юлия ласково погладила по щеке и сказала:
— Подожди, солнышко, я очень устала. Давай выпьем. Налей мне, пожалуйста!
Филатов встал, сладко потянувшись, накинул халат и подошел к столу.
— Слушай, Юрик, — сказала Юлия, — давай пить как алкоголики — по стакану, а не рюмками!
— Что ты, милая, знаешь об алкоголизме… — пробормотал десантник, но подошел к бару и достал оттуда два хрустальных стакана, наполнил их доверху, потом посмотрел на часы, висящие на стене.
Было на удивление рано — всего около шести часов вечера. До условленного с Паком времени можно было успеть многое. Васнецова села на диване, подоткнув под спину подушку.
— Ну что, Юра, твоя очередь тост говорить, — сказала она, когда Филатов присел рядом с двумя полными стаканами.
Он задумался. Потом поднял стакан и произнес:
— Я не знаю, что будет с нами дальше, но кажется мне, лишь сегодня я понял, что такое страсть. У меня в жизни был только один эпизод, когда я влюбился так, что не побоялся самой смерти. Смерти, которую могла принести мне любимая женщина. В результате умерла она, спасая меня. Пуля, которая предназначалась мне, досталась ей. Не знаю, почему я это говорю, но у меня такое чувство, что мы будем любить друг друга до смерти… — он не заметил, что Юлия вздрогнула, услышав эти слова. — Давай выпьем за нас с тобой, что бы ни случилось. И пусть близким нашим никто и ничто не грозит.
Они чокнулись и выпили свои стаканы до дна.
И тут Филатов сделал очередную ошибку, которую потом долго не мог себе простить. Он расслабился.
— Я, Юрочка, не могу сказать, что не любила своего мужа. Когда мы с Васей поженились, он тоже был… как смерч. Первый год. Ну, потом — сам понимаешь. Он из командировок не вылезал, все свои дороги строил, я тоже была вся в работе. Так что семья осталась, а любовь прошла. Это объективно. Костик родился, это нас объединило сильней, чем постель. А когда начался бизнес, мы совсем друг к другу охладели, хоть теперь Василий был всегда под боком. Просто исполняли супружеские обязанности… Раз в неделю. У него есть любовница, да и я не святая. В общем, нормальная российская семья. Только грустно от этого делается. Я не о таком мечтала. Налей, — Юлия протянула стакан. — И тут появился ты, Ты с большой буквы. Весь в крови, в грязи… Ты уж прости, я про тебя знаю больше, чем ты думаешь. Мне далеко не все равно, кому доверить единственного сына.
Юлия поставила пустой стакан на тумбочку, изогнулась, как кошка, и устроилась головой на коленях изрядно захмелевшего Филатова. В голове слегка гудело, все тело охватила приятная истома.