— Вы сами знаете ответ, босс. Группировки нужно объединить. Но я не вижу для этого путей, кроме…
— Договаривайте, договаривайте, — подбодрил гостя Нарьянг.
— Террор. Новый передел. Реки крови. Горы трупов. Охрипшие от крика газеты. Вопли телевидения. Совещания у Путина. И результат — развязанные руки ментов и эфэсбэшников. Я — пессимист, Нарьянг. Глобального передела никто не позволит.
— А вот тут-то вы, милейший Юзеф, и ошибаетесь, — тонко улыбнулся хозяин. — Передел уже идет. И, как видите, об этом никто не кричит и песен не поет. Вам изложить стратегию? — Юзеф кивнул. — Она проста. Никаких войн между кланами не будет. Кто какой территорией владеет — будет владеть и впредь. Только управление сосредоточится в одних руках. Наша цель — создать своеобразную «мафию над мафией», которая станет в России новой теневой властью. И будет она сопоставима по возможностям с властью официальной. Во главе стану я. Вам же будет принадлежать Москва.
Юзеф с трудом скрыл недоумение. Откровения Нарьянга походили на бред параноика. Но не были ли параноиками величайшие властители планеты — от Александра Македонского до Гитлера и Сталина? Тут стоило задуматься. Предложение было настолько заманчивым, что у человека, даже обладавшего гораздо меньшим честолюбием, зачесалось бы в соответствующем месте. Тем временем некоронованный король Дальнего Востока продолжил:
— Прежде чем перейти к деталям, я хотел бы услышать о вашем формальном согласии. Или вам нужно время подумать?
— Сколько у меня времени? — спросил Юзеф, понимая, что отказаться — значит лишиться не только перспективы, но и головы.
— Часа хватит? Замечательно. Посидите, кофейку попейте, а я пока делами займусь. Если что-то понадобится, зовите Машу.
Юзеф остался один. В голове был полный сумбур. Последние годы, тесно работая с Нарьянгом, этому человеку стало казаться, что он понял своего работодателя, будто бы заинтересованного только в успешном сбыте контрафактной рыбы. Ан нет, оказалось, что его амбиции простираются гораздо дальше. Хотя что хотеть от человека, владеющего несколькими миллиардами и распоряжающегося жизнями тысяч людей?
О том, почему выбор Нарьянга пал на него, Юзеф как-то не задумывался. В амбициозности он не уступал боссу. Да и со здравым смыслом проблем не испытывал. А сочетание этих двух качеств часто порождало людей, имена которых оставались в учебниках. И неважно, что по некоторым из них учились только студенты юридических факультетов.
Час прошел незаметно. Юзеф даже вздрогнул, когда на пороге появился хозяин особняка и всего Дальнего Востока.
— Ну? — спросил он коротко.
— Да, — так же коротко ответил гость.
— Прелестно. За это стоит выпить. Маша, принеси шампанского! — в голосе Нарьянга проскальзывали нотки иронической патетики.
«Вот акула чертова, — подумал Юзеф. — Можно подумать, он сомневался…»
Нарьянг откупорил шампанское, выстрелив пробкой в потолок. Пенистый напиток потек в бокалы, хозяин и гость чокнулись и выпили вино, попавшее сюда прямо из погребов Шампани.
— На подготовку даю вам год. Я готов вложить в этот проект двадцать миллионов и даже больше. Москва стоит того, — сказал Нарьянг. — Кроме финансов, в вашем распоряжении будут другие средства воздействия. У вас, конечно, своих людей нет? — спросил он чуть снисходительно. — Ну, да можете не отвечать, я и так знаю, что нет.
— Ну почему же? Человек пять найдется. Это те, которые Лома устранили… Кстати, — неожиданно спросил Юзеф, — Лом — ваша подстава?
— Своих пять человек можете в магазин устроить, грузчиками, — рассмеялся Нарьянг, проигнорировав вопрос, но оценив проницательность своего визави. — Для того, что я вам предлагаю, нужно в десять раз больше. И не москвичей, понятно. О том, что я вам предложил, должен знать в столице один человек — вы. Короче: в течение месяца люди прибудут. Много людей. Ваше дело — помочь им устроиться в городе, а лучше — где-нибудь в ближнем Подмосковье. Только так, чтобы они всей массой не светились. Контакт станете поддерживать только с их старшим и его помощником. Их зовут Швед и Ганс. Они сами на вас выйдут. Представятся и назначат встречу. Там все подробности и оговорите.
Они расстались только под утро, обсудив важнейшие стратегические детали предстоящего наступления на Москву. В то время, когда Нарьянг и Юзеф первыми в России встречали рассвет, в столице была глубокая ночь.
ГЛАВА 17