— Спасибо, — поблагодарил Костя. — Да, а почему «Кастусь»?
— Это по-белорусски. Я сама из Гродно, в Москве всего пять лет. Ну все, не скучай, пока можешь телевизор посмотреть. По дому ходи свободно, но на улицу тебя не выпустят, там охранник.
Домоправительница удалилась. Костя остался один и принялся изучать репертуар местного «видеосалона». Как он и ожидал, на большинстве кассет были американские боевики, встречались фантастика и «ужастики». Костя удивился, найдя в уголке одну из экранизаций «Золотого храма» Мисимы, которая, видимо, попала сюда случайно.
Японское элитарное кино он смотреть не стал, решив просто пощелкать каналами телевизора, тем более что на крыше дома стояла спутниковая антенна. Через полчаса в глазах зарябило, а в мозгах наступил полный винегрет из сериалов, ток-шоу, футбола, триллеров, слюней, соплей, крови и грязи. Поймав на одном из каналов миллион раз виденную «Бригаду» с Безруковым, он убедился в том, что Саша Белый «ответку» все-таки врубит и этому козлу поганому отомстит. К сожалению, фильм быстро закончился. В конце концов Костя остановился на передаче о животных и пару минут наблюдал, как огромный удав заглатывал жалобно пищавшего кролика. Костю замутило, и он выключил телевизор, со злостью швырнув пульт на кровать. «Где же Юрий Алексеевич?» — промелькнула мысль. Он не винил своего телохранителя в том, что тот не смог его уберечь. В конце концов, Костя сам виноват, надо было дождаться, а не плясать под девчачью дудку.
Костя с размаху бросился на кровать, чертыхнулся, вытаскивая из-под себя хрустнувший пульт, вскочил, готовый запустить ни в чем не повинным прибором в стену, и остановился, поняв, что впервые за пять дней дал волю нервам. Этого допускать не стоило, и парень усилием воли заставил себя успокоиться.
Костя решил проверить содержимое ящиков письменного стола на предмет того, что может помочь во время побега. В том, что он попытается бежать, Костя не сомневался. Жаль только, нож не удалось стибрить. Домоправительница слишком внимательно смотрела…
Ящики были пусты, только в одном оказался забытый кем-то «Караван истории». Костя этот журнал любил, найденный в столе номер прежде не читал и, обрадовавшись, снова завалился на койку. Рефлексировать и заниматься самокопанием, а также распускать нюни парень приучен не был, а поэтому решил выждать время и хорошо отдохнуть, а возможно, и поспать перед наступлением ночи. В это время суток, как известно, бежать из-под охраны удобнее, нежели днем. Через полчаса он уже сладко посапывал, уронив на пол журнал с недочитанной статьей о каком-то незнакомом революционере, просидевшем в Шлиссельбурге чуть ли не четверть века.
* * *
…А в это время в криминальном мире столицы разразилась самая настоящая война. Авторитетный бандит по кличке Коррида в отличном расположении духа в девять утра вышел от своей любовницы, для которой снял квартиру в Люблино, сел в роскошный «шевроле», повернул ключ зажигания и взлетел. Не очень высоко, метра на полтора, не больше. Но этого хватило для того, чтобы его хоронили в закрытом гробу. Там же, на Люблинском кладбище.
Гриша Готланд, носивший почетное «погоняло» Крыша, имел странную привычку иногда забивать козла с пенсионерами во дворе своей многоэтажки. В субботу, сняв навар с нескольких бизнесменов на контролируемом его бригадой рынке и разомлев от весеннего солнца, он решил присоединиться к небольшой группе стариков, которые совмещали приятное с приятным — потихоньку от своих старух разливали по стаканам бормотуху и азартно стучали костяшками домино по железному столу. Поскольку Гриша всегда приходил не пустым, его встретили радостными восклицаниями и подвинулись на лавке. Не успел он рубануть шестерочным дуплем, как в правый висок стукнула пуля, выпущенная из снайперской винтовки. Эта же пуля, вылетев слева, задела сидевшего рядом пенсионера, оцарапав ему лоб. На похороны Гриши пришли все соседи — он считался в доме весьма положительным жильцом.
Гитлер — так на зоне обозвали удивительно похожего на фюрера головореза из солнцевских, — несмотря на то что владел полдесятком фирм, не чурался и черновой работы. Он любил тряхнуть стариной и, ностальгируя по прошлому, частенько пускал в ход паяльники и утюги, само собой используя их далеко не по прямому назначению. Авторитеты, в круг которых он входил, не видели в этом невинном развлечении ничего предосудительного. Гитлер делал хорошие взносы в «общак», а за это ему многое прощалось. И похороны ему устроили по высшему разряду. Только вот спецу, который практически из ничего лепил покойнику лицо, пришлось не сладко. Кто-то с двух метров выпустил в «фюрера» заряд картечи.