— Твои все были на месте? Ну, когда бабахнуло…
— Все, — утвердительно кивнула женщина. — Только администратора не было. Она отпросилась часов в шесть. Уже все готово было. Я думала, что сама справлюсь…
На самом деле она решила, что в этом случае не придется делиться с девушкой солидным наваром.
— Почему она отпросилась? — настороженно спросил подошедший поближе Кеша.
— Ну… — замялась директриса, — нездоровилось ей.
— Фамилия, адрес? — сверкнул глазами Червонец. — Быстро!
— Гусарова Екатерина… Живет в Выхино, — она назвала адрес.
— Отправь туда людей, — приказал Червонец Кеше. — Пусть ее из-под земли достанут и везут в Кунцево, ты знаешь куда. Если будет не одна, пусть захватят всех.
Кеша отправился выполнять приказание. Червонец подозвал Гриба, слывшего близким человеком безвременно почившего Мастера.
— Гриб, почему Мастер решил именно здесь сход устроить?
— Это Лютый ему предложил. Сказал, что место нашел прекрасное. Вот этот кабак…
— Да уж, бля, прекрасное… — вставил Вишня, на сходке вместе с Кешей и другими ворами сидевший на том конце стола, который пострадал меньше всех. При ярком свете уличного фонаря до старости отличавшийся прекрасным зрением Червонец заметил, что черные как смоль волосы Вишни обильно украсила седина.
— С Лютого уже не спросишь. Да и с Мастера тоже. Царствие им небесное, — пробормотал старый вор, которого убивали много раз — сапогами, пулями, ножами, а теперь и бомбами, но так и не смогли убить. В среде криминалитета он слыл заговоренным.
Червонец, Кеша, Вишня и остальные уцелевшие авторитеты с охраной погрузились в машины и отправились в Кунцево, где у Червонца издавна была своя хаза. Туда он велел доставить администраторшу, единственную, кто мог пролить свет на темное и мерзопакостное дело, враз лишившее Москву чуть ли не половины генералов от криминала.
Около двух часов ночи они устроились за столом; пожилая женщина, которая уже много лет вела хозяйство вора-ветерана, с помощью охранников накрыла на стол. Она заметно побледнела, когда услышала про взрыв, и сделала движение в сторону Червонца, будто желая его обнять. Но, наткнувшись на острый, как финка, взгляд хозяина, отступила.
— Помянем кентов, — сказал Червонец, когда у всех было налито. Воры встали, подняли стаканы и выпили не чокаясь.
— Часто ныне поминать братву приходится, — сказал Герман, в прошлом гроза сберкасс, инкассаторов и сейфов. Теперь он контролировал несколько предприятий, выпускающих охранную технику, что вызывало насмешки некоторых воров.
— Рыбак что-то умное говорить начал, — напомнил Кеша. — Он вроде про приморских что-то трехал, и тут грохнуло. Не знак ли?
— Хрен его знает, может, и знак, — согласился суеверный, как все воры старой формации, Червонец. — Мы про них мало знаем, только что ихний общак чуть не круче нашего. На что им Москва?
— Нужно мозгами пораскинуть…
— Уже пораскинули. Да так, что со стенок соскребать пришлось.
— Не бузи, Вишня. Пей, а то у тебя не прошло еще, я же вижу. Седой стал, как я.
— Поседеешь тут… Суки, знать бы кто — на куски порезал бы!
— Подождем, скоро парни отзвониться должны, — сказал Кеша, разливая водку. — Если чувырла что-то знает, она скажет.
— Скольких ты послал?
— Пять человек. На всякий пожарный случай. Мало ли кто их там ждет.
— Правильно. Только чую я, вернутся они ни с чем, — тихо сказал старик. — Если вообще вернутся.
— Да ну, Червонец, они вооружены до зубов. Кроме того, я звякнул менту одному, чтобы поддержал. Он по дороге подсядет. Сам понимаешь, они не меньше нас заинтересованы.
— Западло это — с ментами связываться. Ну, да ладно. Времена тяжелые, ох тяжелые. — Червонец опрокинул стакан и, не закусывая, откинулся в кресле. — Ждать и догонять — вот чего не люблю.
— А кто любит? — поддакнул Вишня, вытирая вспотевший лоб платком, на котором виднелись следы копоти.
Всю пятницу Филатов занимался поиском возможных союзников. Утром он предупредил Юлию, чтобы сегодня ночью его не ждала. Гибель Боровикова и Садальского заставила его по-новому посмотреть на некоторые вещи. Десантник был почти убежден, что без Васнецовой тут не обошлось, и дорого бы дал за то, чтобы она оказалась не при делах. Юрий знал, чем заканчиваются такие игры. Поднявший меч…