На этих словах Николай вынул из внутреннего кармана фотографию Альби Джелкашиева и показал насмерть перепуганным женщинам.
Неприметный кавказец в шестом купе, похожий на рыночного торговца средней руки, почти всю дорогу спал, не спускаясь со своей верхней полки. Вагон был полон пассажирами. По коридору бегала ватага из нескольких девчонок и мальчишек. Было принято решение брать законспирированного боевика вне поезда, когда он сойдёт на перрон по какой-нибудь надобности. Но надобности покурить или купить газету у Джелкашиева так и не возникло. Пришлось ждать до остановки поезда в столице Среднего Урала в Екатеринбурге.
Оперативники задержали боевика в тот момент, когда он вышел на платформу подышать свежим воздухом. Подскочили вчетвером с разных сторон, заломили ласты за спину. Проволокли чуть по перрону к подъехавшей почти вплотную к вагону «буханке», и были таковы. Остальные пассажиры даже не успели понять, что произошло.
Операция задержания была проведена за считанные секунды, сопротивления задержанный оказать не успел. О данном факте ГУВД сообщило инициаторам розыска. Вскоре в Екатеринбург прибыл наряд конвойной службы из Карачаево-Черкесии, который, совместно с подполковником Николаем, и повёз Джелкашиева на его историческую родину, где тому предстояло предстать перед судом.
Глава 7
Война — есть дело окаянное
Война в Чечне началась для милиционеров из Коми в далёком для нынешнего года девяносто четвёртом году. Если задуматься над магией дат, то в прошлом веке. Первыми в спецкомандировку на войну были направлены самые подготовленные бойцы — омоновцы.
О командировке на войну командиру воркутинского отряда и его замам стало известно недели за три до отправки. Срок для тщательной подготовки не очень большой. Собрались в кабинете у полковника Анастаса Ивановича Баданова, зачитав приказ министра о командировке, он продолжил:
— Необходимо провести усиленную служебно-боевую подготовку личного состава. При подготовке людей к участию в боевых действиях особых трудностей мы никогда не испытывали: в отряде достаточно офицеров с военным образованием, опытом боевых действий в Афганистане, в межнациональных конфликтах. Однако, если раньше эта учёба была как бы сориентирована на далёкое будущее, то сейчас это будущее совсем не за горами, а вот оно меньше чем через месяц…
Конец марта девяносто четвёртого года, утро. Заполярная Воркута, на улице около тридцати градусов мороза. Так началась первая для воркутинского ОМОНа командировка на войну. Сначала прибыли в Сыктывкар, переночевали в студенческом общежитии. К двадцати пяти бойцам воркутинского ОМОНа прибавились четверть сотни человек сыктывкарского. Такой объединенный отряд был под командованием Анастаса Ивановича.
Самолетом вылетели из Сыктывкара и ровно через три часа приземлились в Ростове-на-Дону. В расположении полка внутренних войск в Казачьих Лагерях под Новочеркасском одновременно собрались ОМОНы из Мурманска, Хабаровска, Приморья, всего — около пятисот человек.
Расположились в солдатских казармах, дополучили ручные и подствольные гранатометы, гранаты. В течение двух дней на войсковом полигоне провели стрельбы со всех видов носимого стрелкового оружия.
И уже тридцатого марта, во второй половине дня, их всех загрузили в железнодорожный эшелон и в ночь отправили в город Моздок, куда прибыли следующим утром. Ночью автоколонна грузовых автомашин в сопровождении бронетехники двинулась в направлении Грозного.
Первого апреля около одиннадцати часов, бойцы спецподразделений благополучно прибыли в расположение ГУОШа, Главного управления оперативного штаба МВД России, располагавшегося в Грозном. В то время группировку министерства в Чечне возглавлял генерал-полковник милиции Куликов — первый замминистра внутренних дел России. Он собрал у себя всех прибывших командиров ОМОН, совещание начал с приветствия:
— Уважаемые командиры, оперативная обстановка сложная, я рад тому, что служба свела нас в этом месте и в это время. Как настроены?
— По рабочему…
— По-боевому,— раздалось с мест.
— Это хорошо,— улыбнулся командующий.— А теперь, уточним списки, просмотрите и передайте их мне…