Книга вернулась на место, а я продолжил экскурсию в прошлое. Анатолий Алексин. «Третий в пятом ряду». Сомнений не осталось. Сегодня со мной ушла именно эта книга. Я улегся поверх покрывала на кровать и погрузился в щемящую историю Вани Белова.
Мои вернулись ближе к четырем. Я как раз отложил книгу и просто лежал, уставившись в облупленный потолок.
Мать с порога крикнула:
– Олег, ты не спишь?
– Не сплю.
Я поднялся и вышел. Батя как раз заносил на кухню сумки. Ирка расстегивала сандалии. Мама остановилась у зеркала и поправляла прическу.
– Сейчас быстренько сделаю омлет, – сказала она, не отвлекаясь от своего отражения, – перекусим и пойдем все вместе.
Ирка скинула обувку, разогнулась и скривила лицо:
– Омлет? Беееее…
– А что ты хочешь?
У матери сегодня было благодушное настроение, испортить его не могли никакие капризы.
Сестра тут же оживилась:
– Макароны с сахаром!
– Хорошо, – согласилась мама, – тебе сделаю макароны.
Она обернулась ко мне:
– А ты чего будешь?
– Все!
Я улыбнулся. Мама ответила тем же.
– У меня чудесный сын, – сказала она, – а если он не еще и поможет взбить яйца…
– Не вопрос!
Сегодня я был способен на любой подвиг. В моей голове внезапно родилась отличная идея. Меня вдруг осенило. Не нужно ждать часа икс, надо просто взять и сделать так, чтобы он никогда не наступил. Для этого достаточно затащить все семейство на чертовы «Гонки в шаре» сегодня! На день раньше. Для этого надо не выпускать Ирку из вида. Для этого много чего надо. Но мне это вполне по силам.
– Тогда иди на кухню. – сказала мама, юркнула в гостиную, в последний момент остановилась на пороге. – Я сейчас переоденусь и тоже приду.
И притворила дверь.
Тысячу лет не ел макароны с сахаром. Почему их только перестали готовить? Это же так вкусно!
Вареные макарошки стояли откинутыми в дуршлаг. Закипал чайник. В духовке пыхтел омлет. На сковороде скворчала карамель – сахар со сливочным маслом.
– Олег, – мама высыпала в нее макароны, пару раз перевернула и протянула мне ложку, – мешай как следует. А я пока накрою на стол.
Потом мы, не особо рассиживаясь, поели и расползлись по комнатам наряжаться.
Сколько мужчинам надо времени на сборы? Куда меньше, чем дамам. Уже через пять минут мы с батей были абсолютно готовы. Одинаковые, практически, как близнецы. Отличались только цветом рубашек. Да фотоаппаратом, что висел у отца на шее. Женская половина собиралась куда дольше. Но в конце концов была готова и она.
Часы показывали пять. На улице начинала спадать жара. В городе было на удивление многолюдно. Отец с азартом выбирал интересные места, живописно нас расставлял и щелкал «Зенитом». Пару раз нашелся доброволец, согласный снять нас всех вместе. Мать тут же подгребла батю под руку. Я встал рядом с ней. Отец притянул к себе и обнял за плечи Ирку. Что ж, теперь память точно останется.
Я бесконечно улыбался, вставал то слева, то справа, а сам выжидал удобный момент. Я твердо решил изменить сценарий судьбы. Пустить ее в другом направлении. Как только столь гениальная мысль не пришла мне раньше? Хотя… В этот раз я почти все делал не так, как тогда. Вдруг и это тоже поможет?
Наконец удобный момент настал. На обочине дороги, рядом с магазином показалась афишная тумба. Это было то, что надо!
Я остановился возле нее, тормознул разогнавшееся семейство и сказал:
– У меня для вас предложение.
– Какое? – тут же заинтересовалась мама.
Я выдержал небольшую паузу, ткнул пальцем в афишу и выдал:
– Давайте сходим на гонки в шаре. Там должно быть интересно.
И замер. Если сейчас все получится, если мое предложение примут, то изменится точка отсчета тех страшных событий, что еще не случились. Со страниц вечности в завтрашнем дне исчезнет тот самый момент, когда я потерял Ирку. Все будет совершенно иначе. Кто знает, вдруг именно это окажется панацеей? Лекарством от всех моих проблем?
Ирка тут же запрыгала от восторга и затараторила:
– Пойдем, пойдем, конечно, пойдем, ура!
Отец бросил на маму быстрый взгляд и осторожно сказал:
– Я тоже не против.
Мне сразу полегчало. Если в прошлый раз мы пришли сюда в субботу, а в этот на день раньше, это значит что? «А значит это, – ответил я сам себе, – что Ирка не сможет здесь завтра исчезнуть. Того завтра просто не будет. Не повторится оно. А другого я костьми лягу, но не допущу!»
Мама обошла тумбу по кругу и остановилось совсем у другой афиши.
– Ой, – сказала она, – а я на Пугачеву хочу. Говорят, чудесный фильм!
– Какой? – Батя даже расстроился. На Пугачеву ему совершенно явно не хотелось.
Мать расплылась в мечтательной улыбке.
– Женщина, которая поет. Мы как раз успеем на семичасовой.
Ирка тут же надула губы.
– Папочка, – заявила она, – а я не хочу в кино, я хочу на гонки!
– Олег, – мать глянула на меня с надеждой, – сходишь с Иришкой?
Я скрипнул зубами. Отчасти все повторялось. В другой день, в другое время, при иных обстоятельствах. Мне снова грозило остался с Иринкой. Только в прошлый раз я бесился от разочарования, я был готов ее прибыть, послать ко всем чертям. Тогда мне сломали все планы, сунув под крыло эту мелюзгу. Я до сих пор помнил, что сказала Вика, увидев рядом со мной сестру. И от ее слов, от ее выражения лица мне тогда было невыразимо тошно.
– Фу, – процедила она, презрительно морща нос, – я думала, ты настоящий парень. А ты всего лишь нянька для этой сопли!
Нянька! Тогда, сорок лет назад это казалось настоящим оскорблением. Тогда, у меня не было противоядия от подобных слов. Тогда я увидел брезгливую гримасу на лице обожаемой девчонки. Тогда я разозлился. Не на Вику. Нет. На Ирку. Тогда я ей сказал:
– Как ты надоела мне. Я ненавижу тебя. Ты только и умеешь, что мешаться. Иди сзади. И чтобы я тебя не видел.
Я просто наорал на нее. Я даже не заметил, когда она исчезла. Судьба совершенно недвусмысленно выполнила мое желание – больше я Ирку не увидел. Живой не увидел… Маленькое распластанное тельце, найденное в развалинах совсем не в счет.
Сколько раз позже я вспоминал это «Тогда», не перечесть.
К счастью, в «сейчас» никаких планов, связанных с Викой, у меня не было. А слово «Нянька» меня больше не тревожило. Но я все равно попытался изменить, сломать эту ситуацию.
– А давайте, мы все вместе сходим сегодня на гонки, а завтра в кино?
Женской половиной мое предложение принято не было. Отец по обыкновению воздержался. Я мысленно плюнул и сказал:
– Хорошо, схожу.
В конце концов, на часах у вечности пока пятница. А все плохое должно случиться завтра, в субботу. И еще, Ирку я не собирался отпускать от себя ни при каких обстоятельствах. Нет уж, хватит, один раз я уже сделал такую глупость. Больше ее не повторю.
Батя протянул мне два рубля.
– Где встречаемся? – спросил я.
– Если хотите, идите домой, – сказала мама, – или подождите нас во дворе.
На том и порешили.
Родители ушли. До представления оставалась еще куча времени.
Я убрал в карман, полученные от бати деньги, крепко сжал Иринку ладошку и спросил:
– У нас с тобой целый час. Куда пойдем?
Ирка вытянулась на цыпочках, пытаясь стать выше, приблизиться ко мне. Я наклонился ей навстречу.
– Хочу в кафе-мороженое, – громким шепотом сказала она.
Моя душа ушла в пятки. «Кафе-мороженое – именно туда я обещал сводить Вику перед гонками в тот раз. Судьба возвращалась на протоптанную колею. Все, так или иначе, повторялось. И бегать от судьбы было глупо. Надо было просто ее изменить. Пройти через все это заново и не дать Иринке умереть.