Зато домой потом бежалось вприпрыжку, в теле образовалась приятная легкость. Хотелось закутаться в одеяло и выпить горячего кофейка. Точно. Кофе! И как можно быстрее.
В доме все было по-прежнему — мое отсутствие совсем не разрядило обстановку. Лис лежал на моей кровати поверх одеяла. Надутая Вика сидела за столом и упорно смотрела в окно. Я туда тоже глянул, на всякий случай, вдруг там есть что-то важно?
Во дворе было пусто. Я пробормотал себе под нос:
— Как у вас тут все сложно.
Сбросил полотенце на сундук и слинял на кухню, туда где свистел чайник, где Влад звенел посудой.
* * *
Вика с Лисом подтянулись, когда мы допивали по второй кружке кофе. Притихшие, присмиревшие, довольные. Сразу стало ясно, что помирились.
Пока девчонка хлопотала, собирая ревнивцу на стол, я предложил:
— В магазин бы съездить и в аптеку. Кое-что нужно прикупить.
Вика встрепенулась, плюхнула на середину стола тарелку с бутербродами.
— И краску черную обязательно! Чтобы Сереже волосы перекрасить, чтобы парик каждое утро не лепить. — Она вдруг замерла. — Ой, парик! Сейчас же муж нашей Анжелы приедет, а мы совсем не собраны!
Тут уже остолбенел я. Точно! Мы же ему на сегодня назначили. Он зелье захочет получить, а я даже не в курсе, как его делать!
— Зелье! — простонал я вслух. — Срочно надо готовить!
— Не надо.
Вика подвинула Лису чашку, плеснула в кофе молока.
— Я все сделала еще вчера.
Он сердца сразу отлегло. Я едва не бросился ей на шею, удержался в последний момент, сложил на груди ладони, глянул на девчонку, как на святую.
— Благодетельница! Спасительница! Чтобы я без тебя делал?
— Не знаю, — сказала она беспечно. — Без меня ты бы давно пропал.
— Это точно, — подтвердил Лис с набитым ртом.
— А знаете, — предложил вдруг Влад, — поезжайте-ка вы вместе, а я останусь. Костерок разведу. И зелье ваше отдам.
— Правда?
Вика обрадовалась. Стало понятно, что и дом этот, и затворничество надоели ей до чертиков.
— А ты сможешь?
Влад снисходительно усмехнулся:
— Что там мочь…
«Наливай да пей!» — продолжил я эту шутку про себя. В слух, ясное дело, я говорить этого не стал. Девчонка взвизгнула от восторга и унеслась к себе в комнату переодеваться. Я проследил за ней взглядом, подумал, как мало надо человеку для счастья — всего лишь иногда выбираться в магазин.
— Не-е-ет, — задумчиво протянул Лис, — так не годится. А если кто-то придет? Что ему скажем? Мы не можем клиентов терять.
— Да не бойся ты. — Влада такие мелочи не пугали. — А то я не найду, чем их занять. Заболтаю, развлеку. Устрою все в лучшем виде!
Лис недоверчиво покачал головой, потом все обдумал и сдался.
— Хорошо, мы постараемся обернуться быстрее.
Вика появилась на пороге нарядная, самую малость подкрашенная.
— Я готова!
Вместо слов ей вручили последний бутерброд. После Влад вытурил нас из кухни одеваться.
Уже во дворе, перед тем как закрыть калитку, я вспомнил, что говорила ночью старуха. Попросил:
— Влад, только перед тем, как жечь костер, набери мне золы побольше.
Тот не стал уточнять зачем, дурашливо отдал честь.
— Будет сделано, мой командарм. — Потом расхохотался и добавил. — Да выметайтесь уже отсюда, надоели.
И мы добросовестно вымелись.
* * *
Наша поездка неожиданно затянулась. За льняным маслом пришлось ехать в соседний город, в единственную на все окрестности большую аптеку. Зато мы добыли все и даже больше.
Вика нежно прижимала к себе кулек с гусиными лапками. На сидении рядом с ней стоял торт «Сказка». Но полу лежал большой арбуз.
То, что Влад не скучает, стало ясно, едва мы подъехали к забору. У калитки стояла черная волга, за рулем маялся от безделья водитель. Со двора доносилось залихватское:
Взвейтесь кострами, синие ночи!Мы пионеры — дети рабочих.Близится эра светлых годов.Клич пионера: "Всегда будь готов!"Радостным шагом с песней веселойМы выступаем за комсомолом.Близится эра светлых годов.Клич пионера: "Всегда будь готов!"
Пели точно не дети. Голос Воланчика я узнал сразу. Подпевал ему баритон Анжелиного мужа. По какому поводу идет веселье, я пока догадаться не успел.
Лис в голос заржал:
— Во дают!
И открыл калитку.
Во дворе полыхал костер. Настоящий, пионерский. Сразу стал понятен выбор репертуара. На столе стояла закусь и пол-литра беленькой. Точнее, воспоминание о ней. Бутылка была практически пуста — едва плескалось на донышке. Вторая бутылка, пустая полностью, валялась под столом.
Влад со смаком вкушал местные сливы. Николай Андреевич по одной таскал маслины и эмалированной миски с оббитым краем. Пламя разбрасывало искры. Песня ладилась.
Грянем мы дружно песнь удалуюЗа пионеров семью мировую,Будем примером борьбы и трудов.Клич пионера: "Всегда будь готов!"
Мы поднимаем алое знамя.Дети рабочих, смело за нами!Близится эра светлых годов.Клич пионера: "Всегда будь готов!"
— Надо их разгонять, — сказала Вика, не понижая голоса.
— Я сейчас! — Лис направился было к собутыльникам, но не успел.
Нас заметили. Нам обрадовались. Громко, бурно.
— Кого я вижу!
Николай Андреевич обвел взглядом всю нашу компанию. Меня без парика и маскарадного костюма он не опознал. Зато разглядел Вику, с трудом сфокусировал на ней взгляд, расплылся в улыбке, раскинул руки и, пошатываясь на ходу, двинулся на встречу.
— Спасительница!
Это слово прозвучало сегодня второй раз, но Вику не обрадовало совершенно. И она досадливо поморщилась. Подвыпивший клиент не дошел буквально пары шагов, запнулся ногой об ногу и повис на шее у девчонки, безрезультатно пытаясь ее облобызать — попасть губами в щеку.
— Спасительница, — повторял он беспрестанно. — Волшебница! Фея! Да вы ж меня к жизни вернули! Я вам так благодарен! Так!
Он с огромным трудом принял вертикальное положение, расставил ноги, утвердился на месте, добыл из пиджака портмоне, насильно втиснул девчонке в руки.
— Вот, бери, мне для тебя ничего не жалко. Я для тебя!
Поток восхвалений прервал невежливый Лис. Он подхватил восторженного клиента под локоток, увлек его к выходу, отобрал мимоходом у Вики кошелек.
Ведьмина внучка шумно выдохнула, опасно прищурилась, воткнула руки в боки, посмотрела на Влада. И я понял, что Воланчик приплыл.
Тот еще ничего не уразумел. Сейчас он всех обожал. Сейчас ему море было по колено.
— Я обещал его развлекать!?
В словах парня звучала неприкрытая гордость.
— Я развлекал! Клиент доволен!
С этим было сложно спорить. Довольными казались оба. Я обнял друга за плечи и повел в дом. Вика шла следом и возмущенно сопела. Воланчик прибывал в самом благодушном настроении. Костры взвиваться у него уже перестали. Теперь он учил летать орлят. На крыльце нас догнал Лис.
В дом Влада пришлось заталкивать силой. Уже у самых дверей он внезапно решил, что Вике стоит подарить букет. А, значит, сей же момент его надо пойти и нарвать. Пришлось этому галантному кавалеру пообещать, что мы непременно нарвем букет сами. Даже два букета. Только сначала уложим в постельку самого Влада. Скоро он сдался, а нам удалось перетащить через порог его обмякшую тушку.
* * *
У самой двери в нашей комнате на полу валялась кассета с Кашпировким. Лис едва на нее не наступил.
— Убью паразита, — пообещал он.
Влад не расслышал, обрадовался, впился слюнявыми губами Славе в щеку, отвесил пьяный поцелуй:
— Я тебя тоже люблю!
— Тьфу! — беззлобно сплюнул Лис. — Морда пьяная. Ложись, проспись.