— А твоего одноклассника, случайно, не Герман зовут?
Вика изумилась, распахнула глаза:
— Да, Герман. Гера Ранцев. А ты как узнал?
Влад присвистнул.
— Да мы тут пытались в прошлое Маринича заглянуть, а Олегу вместо этого похороны твоего знакомого показали.
Вика нахмурилась.
— Рассказывай, — вновь потребовал я, — что с ним случилось?
— Он у нас всегда спортом занимался, — выдала девчонка невпопад.
Я еще не успел сообразить, к чему это было сказано, как она продолжила:
— Биатлон. Мастер спорта.
— Причем здесь это? — Осторожно поинтересовалась Вера.
Вика отмахнулась:
— Погоди, сейчас все расскажу. Так вот, ему предложили поехать в спортивный лагерь вожатым. На море, на все лето.
Я и тут я понял, в чем дело.
— Он пришел в поликлинику за справкой?
— Ну да, — пролепетала Вика и выкинула окончательно растаявшее мороженое в урну.
Руки ее были испачканы сладким молоком. Вера полезла в карман и протянула девчонке чистый платок.
— Спасибо, — сказала та.
В принципе, она могла дальше не рассказывать, итак все было ясно.
— Ваш врач нашел вирус и у него? — Спросил я.
Она кивнула. Я заметил, что на ее пушистых ресницах висят слезы. Вика хлюпнула носом, сжала губы. Пришлось продолжить за нее:
— А денег на лекарство у них в семье не было?
Вика помотала головой.
— Мама работает воспитателем в детском саду. А отца у Герки нет.
— Чудесно, — процедил сквозь зубы Влад, — просто чудесно. И что твой одноклассник сделал?
— Он пришел домой, написал записку, что жизнь закончилась, что нет смысла мучиться самому и мучать родных… — Вика всхлипнула.
— И про СПИД тоже написал? — Удивился я.
— Нет, ни слова о том, чем болен.
— А дальше?
— Он выбросился из окна. Двенадцатый этаж, понимаешь? — Она подняла полные слез глаза.
— Фаталити, — констатировал Влад, — без шансов.
Я мысленно вернулся в свое видение — парня хоронили в закрытом гробу. Тела «летунов» — весьма неаппетитное зрелище. Мда, жаль его мать. Слов нет, как жаль.
— В поликлинике его мама, что хотела?
— Узнать хотела, что с ним случилось, чем он таким заболел. А там…
Она махнула рукой.
— Ничего? — задала вопрос Вера.
Вика сначала кивнула, потом покачала головой.
— Ничего. Ни в карточке, ни в анализах. А врач сказал, что знать не знает ни про какие Геркины болезни и выставил ее из кабинета, сволочь.
— Сволочь, — повторил за ней Влад.
По радио пел Сергей Никитин:
И я был с ним абсолютно согласен. Время мне выпало совершенно пакостное. Но пройдет совсем немного, и мы все, кто сейчас его ругает, будем вспоминать эти дни с ностальгией. Хотя, насчет всех я, наверное, хватил.
И это тоже верно. Я завел свою ласточку, плавно выехал на шоссе. За рулем мне всегда лучше думалось, особенно под аккомпанемент хорошей музыки.
— Делать-то что будем? — Нарушила общее молчание Вера?
А я буквально затылком почувствовал вопросительный Викин взгляд.
— Пока не знаю. Не бить же его?
— Но у тебя есть сила, есть магия. Что если применить?
Вера замолкла. Молчали остальные, словно давали мне возможность высказать веское слово. Только сказать им мне было нечего. Пока…
— Не знаю, — повторил я, — давайте приедем, я попробую выяснить у книги. Вы не забыли часом, что шаман я без году неделя?
Влад хмыкнул, отвернулся к окну. Пробурчал:
— Липовая отмазка.
Стало понятно, что мой ответ его не устроил. Я дополнил свою мысль:
— Давайте так, сейчас заедем к Вике, заберем книгу. Потом ко мне. А там уже все решим.
К Вике заскочили буквально на минуту. Я даже машину не стал глушить. Потом поехали к Мариничу. Девчонкам было жутко интересно глянуть, где я живу. С заднего сидения раздавался заговорщический шепот.
Влад порылся в бардачке, нашел кассету группы ноль. Оставшийся путь прошел под психоделические песни Чистякова. Девчонки принялись азартно подпевать настоящему индейцу. Выходило у них на редкость слажено. Я смотрел на дорогу и думал, что они, в отличие от меня, пока не в курсе, чем завершится буквально через год Федина музыкальная карьера.