Мне бы их уверенность. Я глянул на пакет и потянулся за новой порцией жратвы.
Вера вернулась через час. Была она дерганной, разгоряченной. Торопливо плюхнулась на заднее сидение, пошарила глазами. Вика протянула ей открытую бутылку лимонада.
— Пей.
Девушка жадно припала к сладкой шипучке. Я сначала смотрел в зеркало, потом обернулся.
— Все нормально прошло.
Она кивнула, допила, потом на миг замолкла и кивнула снова. Мне ее замешательство не понравилось. Пришлось спросить в лоб:
— Что случилось?
Вера вздохнула.
— Даже не знаю. Женщина одна на меня как-то странно все время смотрела.
Глаза девушки вдруг расширились, она тихо ойкнула и прикрыла рот ладошкой, уставившись на что-то за мной. Я резко обернулся. У машины стояла пожилая женщина в платке.
— Она, — тихо пискнула Вера.
— Драпаем? — Влад положил руки на руль.
Девчонки, как по команде кивнули. Я покачал головой.
— Нет. Зачем?
Действительно, зачем? До времени, когда скандально известная панк группа загремит в тюрьму за песни и пляски под сводами храма оставалось еще долгих одиннадцать лет. А сейчас что нам могут сделать? Ровным счетом ничего.
— Давайте, выясним, что ей надо?
Женщина постучала в окно. Я покрутил ручку и опустил стекло. Обошлось без прелюдий.
— Развенчание проводили? — Спросила незнакомка, глядя на Веру.
Ответом ей стало настороженное молчание. Женщину это не смутило.
— Для кого?
Она цепко оглядела всех, почему-то выбрала Влада.
— Для тебя?
Тот помотал головой.
— Для меня, — сказал я.
Она поджала губы, глянула неодобрительно, потом вновь перевела взгляд на Веру.
— Что у тебя под платком?
На этот раз девушка ответила:
— Половинка карты.
Незнакомка кивнула. Спросила вновь:
— А кольцо где?
— Дома, — ответил я, заранее понимая, что что-то пошло не так.
Моя собеседница неожиданно разволновалась. Почти закричала:
— Срочно, слышишь, срочно поезжай за ним. Его надо кинуть в проточную воду. Только сам не трогай, нельзя. Пусть она, — узловатый палец указал на Веру, — бросает. И карту потом нужно сжечь. Что говорить знаете?
— Знаем, — ответила Вика.
— И то хлеб. А то, — она скривила рот, — лезут куда не надо, а сами понятия не имеют, что и как делается.
Влад повернул ключ в замке зажигания. Мерно заурчал мотор.
— Так мы поедем? — тихонько попросил он.
— Поезжайте.
Женщина отстранилась, прихлопнула ладонью по дверке машины.
— И Богом прошу, не лезьте вы больше во все это.
Пятерка тронулась, отъехала. Кроме песни и движка ничего не стало слышно. Лишь по губам я прочел последнее слово: «Недоумки!»
Глава 8
Кольцо и карта
Теткины слова всех основательно напугали. Я так и не понял, что конкретно случится, если ритуал не будет завершен. Но выяснять это, не имел не малейшего желания. Остальные оказались со мной солидарны. Влад гнал. Макс Леонидов с Колей Фоменко пели. Девчонки перешептывались на заднем сидении. Я молча смотрел в окно.
Думал о том, что успел основательно подзабыть, каким был мой родной город всего-то тридцать лет назад. Тихий, уютный, спокойный. Не было в нем той сумасшедшей суеты, которая появится совсем скоро. Не было равнодушия и наплевательства. Не фонило безграничным эгоизмом и борьбой за «личное пространство».
Этот город тридцатилетней давности мне нравился куда больше. Жаль, что все не вечно. Новое время, новые ценности, новые идеалы не за горами.
— А ты что? — Вдруг громко спросила Вика.
И я словно очнулся, прислушался. Вера рассмеялась, ответила:
— Господи, какую же дуру мне пришлось из себя корчить, просто, форменную идиотку.
Вика восхищенно охнула.
— Я бы так не смогла. Правильно, что вы меня не пустили.
Я невольно улыбнулся. Конечно, правильно. Вере проще, столько лет она прожила с отметиной на лице. Такие вещи закаляют. Девушка подтвердила мои слова:
— Ничего, Вик, я привыкла к тому, что все на меня смотрят, тычут пальцами. Ничего…
— Ты у меня красавица, — многозначительно выдал Влад, — а остальные — дураки.
Я опять уставился в окно, погрузился в свои мысли. Что дальше? Вот завершим мы сегодня ритуал. Ночью я, наверняка, попаду в гости к бабе Дусе, выясню у нее, как лучше наказать врача, чтобы напрочь отбить желание наживаться на чужой беде. Чтобы разорвать порочный круг. А что потом?