— Чего это сразу слушайся? — Притворно возмутился тот. Ему внезапное развлечение доставляло натуральное удовольствие. — Это жена мужа слушаться должна.
«Аза» сокрушенно покачала головой.
— Глупые слова говоришь, да-арагой. На вид такой умный мужчина, а слова глупые. Аза много знает, Аза много видела. Аза плохого не скажет.
Влад не выдержал, подскочил, сгреб ее в объятия, смачно чмокнул в щеку.
— Ну, артистка, — сказал он, — совсем как настоящая.
Я посмотрел на Вику.
— Где вы костюм раздобыли?
— Это мой, — призналась она. — В школе довелось играть. Мы спектакль про цыган ставили, вот у меня и осталось. Тебе не нравится?
Она всерьез встревожилась.
— Нравится, — сказал я честно. — Просто, не понимаю, зачем это нужно.
— Как это зачем? — Вера с трудом отлепила от себя Влада. — Он меня в этом костюме не узнает. И потом, не забывай, люди верят в цыганское проклятье. Даже те, кто говорит иначе, все равно в глубине души опасаются. Так что костюм нужен для усиления эффекта.
Я пожал плечами. Слова девушки меня не убедили. Цыганское проклятье в нашем случае не имело никакого смысла. Пятно проявится на лице и с маскарадом, и без него. Я был готов признать только маскировочный эффект.
— Пусть будет, — прошептал мне на ухо Влад, — жалко тебе, что ли?
Жалко мне не было. Если хотят, пусть будет. Я улыбнулся.
— Вы меня почти уговорили. Остался один малюсенький вопрос. Как ты отсюда в этом костюме выходить будешь? Здесь все соседи переполошатся. Я потом объясняться замучаюсь.
— Не бойся, — успокоила меня Вика. — Это мы предусмотрели. Косынку и парик Вера снимет. А наряд спрячем под плащом. Я у мамы взяла длинный плащ.
Тут мне уже нечего было возразить. И я сдался. Пусть наряжаются, хуже точно не будет.
Мойка у Маринича была чугунной, эмалированной, большой. Ее мы и сочли лучшим местом для сожжения мотанки. Слив торжественно заткнули, на дно положили газетный ком, сверху водрузили саму куклу.
— Кто должен поджигать?
Влад крутил в руках коробок.
— Вера, — ответила Вика. — Ей встречаться с врачом, она и поджигает.
Парень всунул в руки благоверной коробок, чмокнул ее мимоходом в уголок рта и отодвинулся в сторону.
— Просто зажигаю? И все? — уточнила Вера.
— Да, — я кивнул. — А я буду слова говорить.
Она чиркнула спичкой о коробок, склонилась над раковиной. Оттуда сразу потянуло дымком.
— Горит, — доложила Вера.
Я принялся шептать, едва шевеля губами. Заклятие почти не отличалось от того, что мне пришлось начитывать во время лечения Веры. Поэтому справился я с ним легко.
Кукла горела жарко. Пламя без труда поглощало и ткань, и бумагу. Скоро в раковине осталась лишь кучка пепла.
— Что теперь? — Вера поворошила останки мотанки столовой ложкой.
— Пусть чуть остынет, — сказал я, — потом соберем в банку и поедем.
— А дальше? — Девушка волновалась, от этого стала неожиданно многословной. — Мне вашего врача этим пеплом обсыпать что ли надо?
— Зачем? — Изумилась Вика. — Ты же не негра из него сделать собираешься. Нам только пятно на лице нужно. Примерно, как…
Она тронула рукой свою щеку и смущенно замолкла. Вера понятливо кивнула, закончила за подругу:
— Как у меня тогда было.
— Ну, да… — Вика смутилась окончательно.
Я поспешил разрядить ситуацию.
— Ты подойдешь к врачу на улице, заговоришь. Твоя задача дотронуться до его щеки и испачкать ее сажей. А еще сказать: «Что было бело, станет черно. От меня ушло, к тебе приросло».
— И все? — Изумился Влад.
— А тебе мало?
— Нет, — он замялся, — ты не обижайся, Олег. Просто, я до сих пор не могу поверить, что это все так просто. И в то, что это все работает.
Тут я его прекрасно понимал. В моей голове тоже плохо умещались и книга, и магия, и старинные обряды. И даже баба Дуся. В прошлой жизни я почти шестьдесят лет прожил прагматиком и атеистом. Мне было сложно подобное принять.
Я усмехнулся своим мыслям, ответил:
— Если тебя это успокоит, то нам еще нужно остатки пепла закопать. Так что не так все просто. Кое-кому придется помахать лопатой.
Влад счастливо заржал.
— Умеешь ты успокаивать!
На этой ноте мы и покинули квартиру Маринича.
Машину Влад не стал отгонять далеко. Остановил в кармане прямо напротив поликлиники. Вера уже по пути обрядилась в парик, стянула плащ, подправила макияж и вновь преобразилась в настоящую цыганку, набрала в пригоршню щепоть пепла. Дальше сидела она спокойно, ждала своего выхода. Вика напротив нервничала и без конца елозила. Влад высадил Веру возле пельменной, быстро отъехал.