— Да она меня про Олега пытает — кто такой, откуда знаю. А что я должна сказать?
Я опустил глаза. Ситуация действительно была сложная. И девчонке сейчас не позавидуешь.
— А если ей рассказать правду? — В Верином голосе не было уверенности. — Нам же ты все рассказала.
Вика махнула рукой.
— Вы совсем другое дело. Вы все видели тогда и знаете, что Олег умеет. А мама… Она и при жизни с бабушкой не ладила, сейчас вообще ничего слушать не захочет. Нельзя ей такое говорить.
— Тогда скажи просто, — разумно предложил Влад, — что это мой друг.
— Сказала уже.
— И что? — Здесь уже не выдержал я.
Девчонка виновато опустила глаза.
— Она считает, что ты для меня слишком старый. Мы даже поругались немножко.
С одной стороны, меня порадовало, что Вика считает меня своим. С другой… Пока я тоже не знал, как все происходящее, объяснить ее матери. Поэтому просто мысленно попросил у Славки прощения, подгреб девчонку к себе, прижал, обнял. Она не оттолкнула меня, наоборот, затихла и замерла, словно только этого и ждала.
Идиллию разрушил циничный Влад:
— Так, — сказал он, — голубки, потом будете обниматься. Пока у нас есть куда более важные дела.
Вика выскользнула из моих объятий, глянула смущенно, сдула с щеки выбившуюся из хвоста прядь.
— Пойдемте, я вас чаем напою.
— Рассказывай, — потребовал Влад, едва мы расселись за столом и принялись за угощение, — что ты там с этим врачом надумал?
Вика напряглась, отложила ложку, уставилась на меня молча. Я ей улыбнулся ободряюще.
— Ничего сверхъестественного. Нужно чтобы Вика пошла к нему на прием.
— Зачем? — Она все никак не хотела соглашаться на эту авантюру, хоть и дала обещание.
— Придешь и скажешь, что мать от тебя все скрывала. Что ты только что узнала и ради ее лечения готова на все, даже готова продать дачу, оставшуюся от отца.
— У меня нет дачи, — удивилась девчонка, — мне нечего продавать.
— Вика, но он же об этом не знает. Нам нужно, чтобы врач был у верен, что деньги скоро будут.
— Зачем? — Снова спросила она. — Я не понимаю. Зачем это нужно?
Я вздохнул, взял ее ладонь, сжал в своей. Сказал:
— Вика, врачи — совсем не ангелы с белыми крыльями. Среди них тоже хватает алчных сволочей. Я больше чем уверен, что твою маму пытались обмануть. И я очень не хочу, чтобы вас кто-то обдурил снова.
Девчонка высвободила ладошку, сцепила руки на коленях. Кивнула.
— Хорошо, я схожу и скажу все, как ты велел. А дальше?
— Дальше… — я задумался, пытаясь сформулировать мысль так, чтобы не вызвать большего возмущения, — а потом тебе надо сказать, что ты боишься за себя и тоже хочешь провериться.
— Ты думаешь? — Влад оборвал фразу, не договорив.
— Я уверен, что у Вики сразу найдут болезнь. И денег потребуют вдвойне — на две дозы лекарства.
Влад присвистнул. Вика опустила глаза. Пальцы ее нервно теребили пуговицу на блузке. В какой-то момент мне даже показалось, что она сейчас откажется. Но нет.
— Я пойду, — сказала наконец девчонка. — Но я думаю, что ты не прав.
— Посмотрим. — Я снова перехватил ее ладонь. — Если так, я буду только рад. И даже свожу вас опять в «Паутину». Мы там еще не все блюда попробовали.
Об угрозах Мариничу и десяти днях в этот раз мы с Владом девчонкам так и не сказали.
Глава 4
Врачебная тайна
С визитом к терапевту затягивать не стали. Людям двадцать первого века, привыкшим к вечным талончикам и электронной записи, поверить трудно, но в эти годы для визита к врачу нужно было просто прийти в поликлинику, сказать фамилию, взять карту. Все.
С Викой мы расстались у ступеней здания. Вера хотела было ее проводить, но девчонка отказалась. Почему-то она вбила себе в голову, что с проблемой справится сама.
Апрельское солнышко пекло неожиданно жарко. Я отогнал машину в сторону, припарковался в тени. В бардачке машины нашлись кассеты. Вкусы с бывшим хозяином фонотеки у нас были чертовски похожи. Рука сама выбрала Арию.
Очень скоро я слушал до боли знакомое:
Мысли почему-то крутились исключительно вокруг добрейшей души Льва Петровича. Влад то же самое озвучил вслух:
— Прям, про Льва нашего поют.
Вера вдруг наклонилась вперед, тронула меня за плечо, спросила:
— Олег, а почему ты так уверен, что этот врач нарочно обманул? Вдруг он и правда хотел помочь?