На экране было видно, что все стоящие вокруг говорившего молодого человека в халате одобрительно закивали.
– Команда Sea Launch поддерживает эксперимент с использованием тяги пустотных скафандров. Предлагаем окончательно определиться самому экипажу. Ведь рисковать будут они, – донеслось из Лонг Бича.
– Хьюстон? – повернувшись к экрану, спросил Сертиз.
– Придется поддержать вашу авантюру, черт возьми! Хотя лично мне это напоминает ремонт бритвы посредством ее битья о паровую батарею! – проворчал Стив Варсон, руководитель ЦУПа в Хьюстоне.
– Плесецк?
– Поддерживаем… хоть и не очень нравится мне все это, – проговорил директор космодрома Царев.
– Можно подумать, что все в восторге от сложившейся ситуации, – едко заметил кто-то.
Это еще не все.
– Продолжайте, Плесецк.
– Мне только что доложили… В аварийном режиме готовится «Клипер–3М». В отличие от частично многоразового «Клипера-1», эта модификация полностью многоразовая, трехместная, с герметичным грузовым отсеком, стыковочным узлом и кессонной камерой. Монокок кабины достаточно большой, в нем располагаются три противоперегрузочных ложемента и два спальных места для экипажа, свободного от вахты. При необходимости спуск аппарата можно производить с пятью космонавтами на борту, двое из которых закрепятся на спальных местах. В любом случае это намного безопаснее баллистического спуска в спасательной капсуле. Еще один момент. Переход экипажа МКС на «Клипер» возможен без стыковки – кессон способен принимать по два космонавта одновременно каждые двадцать пять минут. То есть переход экипажа можно произвести в штатном режиме за один час. Опытный пилот у нас есть.
– Сроки готовности «Клипера» к старту?
– Сейчас… – Было видно, как Царев отвернулся от камеры и что-то спрашивает у одного из своих сотрудников. – Понятно… понятно. Профессор, мои спецы обещают максимально разгрузить «Клипер», оставив лишь все необходимое для систем жизнеобеспечения. Тогда, я облегченном варианте, с одним пилотом на борту, запуск можно будет произвести с самолета-матки, без подготовки разгонного блока ЖРД «Фрегат», а использовать уже полностью готовые к старту твердотопливные бустеры «Мезон», аналог ваших «Скайлифтов». Правда, со времен «Бурана» мы такие запуски не практиковали, придется монтировать на транспортник-матку специальные направляющие и закреплять на них «Клипер». По времени реален срок… двадцать-тридцать часов, плюс подлетное время – еще три-четыре часа. Не больше.
– Господин Царек, прошу вас продолжать подготовку «Клипера» – это очень важно. Думаю это реальный шанс на благополучное возвращение экипажа МКС в случае неудачи с ручной буксировкой. Спасибо, это хорошая новость.
– Господин Царев, – влез в разговор Ванхаймер. – Подвесьте на «Клипер» дополнительно пару малых бустеров класса «Элевейтор». Конструкция позволит?
– Да, доктор, позволит. Согласен, подвесим на всякий случим два разгонных блока «Протон», мало ли что, тем более что весят они всего по сто пятьдесят килограммов каждый.
– Владимир, – обратился к Погодину профессор Сертиз. – Как у нас со связью? Можете соединить с МКС?
– Да, уже могу!
– …чем согласованнее будет работа всех троих, тем выше результат. Главное, постараться соблюсти единый вектор усилия. Я считаю, что шансы замедлить, а то и вообще прекратить падение станции, очень высоки, – говорил профессор Сертиз. – И это не только мое мнение. Практически все считают, что попробовать стоит. Тем более что у нас есть еще одна хорошая новость. Русский «Клипер-3М» будет готов стартовать через сорок часов. К моменту его подлета у вас еще будет достаточный запас высоты даже в случае неудачного «ручного» перемещения станции. Однако все считают, что окончательное решение должно быть за вами. – Профессор замолчал и откинулся на спинку стула.
– Мы обсудили этот вопрос и готовы попытаться перетащить станцию. – На мониторе связи был виден Богатырев, а из-за его плеча медленно всплывал Белл. – В космос выйдут Пьер, Тони и я. На МКС остается Ронни. Мы с Тони возьмем «Базальты», а Пьер, который лучше нас знаком с норвежской моделью, – «Викинг». С вашего разрешения приступим к подготовке.
– Алексей, Царев говорит.
– Да, Иван Петрович! Слушаю вас.
– Алексей, судя по всему, к вам полетит Сергей Григорьев на «Клипере». Ты его хорошо знаешь. Если потребуется доставка оборудования или чего там еще, связывайся со мной без промедления! Успеха!
– Ну, с Богом! Приступайте, Алекс. Успеха! Мы на связи, – закончил Сертиз.
Первым высунулся из люка кессонной камеры Богатырев. Несмотря на весомый опыт полетов в составе экипажей МКС, это был его первый выход в открытый космос. От развернувшейся бесконечности перехватило дыхание, показалось, что…
– Алекс, не выбирайся наружу, не закрепив страховочный фал!
Громкие слова Ронни вернули его к действительности. Он неуклюже пошарил по складкам скафандра руками в толстенных жестких перчатках, нащупал тонкий фал и пристегнул карабин к наружной скобе комингса люка. После этого медленно «вывинтился» наружу и всплыл над (или под – трудно сказать) модулем.
– Ронни, все нормально, я снаружи, закрепился. Задраиваю люк!
– О’кей! Тони, готовься – ты следующий.
– Понял, Ронни.
Богатырев закрыл массивную крышку люка и запер ее. Теперь пройдет не менее пятнадцати-двадцати минут, пока появится Тони. Можно осмотреться, еще раз проверить системы скафандра и изучить на предмет повреждений ближайшие детали внешнего корпуса станции.
Хватаясь руками за различные монтажные детали корпуса, он начал медленно продвигаться в сторону основной оси МКС, сформированной из нескольких десятков ферм и модулей. На «носу» и «корме» раскинули свои многометровые крылья пластины солнечных батарей. Вскоре Богатырев почувствовал, что порядком замерз – МКС пролетала над ночной стороной Земли, погрузившись в ее тень. Пришлось включить обогрев скафандра. Добравшись до центральной монтажной фермы, он пристегнул карабином к скобе второй фал, а первый отстегнул от скафандра и тоже прикрепил к скобе рядом. Теперь его коллегам будет достаточно надеть страховочное кольцо на закрепленный им трос и по нему быстро добраться до монтажной фермы.
– Ронни, фал закрепил.
– Понял, Алекс.
В тени Земли было очень темно, и даже ксеноновый фонарик на шлеме и светодиодный на грудном щитке скафандра не особо выручали. Вдруг Богатырев почувствовал, что натянутый им между шлюзовым модулем и монтажной фермой фал дрогнул. Судя по всему, из люка выбирался Тони, что и подтвердилось спустя секунду голосом в наушниках:
– Тони, закрепи страховочное кольцо на тросе!
– Сделано. Задраиваю люк.
– Пьер, к выходу!
– Понял, Ронни.
В нескольких метрах от Богатырева проступили очертания громоздкой фигуры в скафандре. Космонавт медленно перебирал руками трос, но уверенно и довольно быстро приближался к монтажной ферме. Оказавшись рядом с командиром, Тони закрепил свой фал на корпусе станции и отстегнул страховочное кольцо.
– С прибытием, – усмехнулся Богатырев.
– Хай! – ответил Тони.
– Пьер, у нас на связи постоянно будет находиться главный инженер проекта «Викинг» Олаф Свенссон. Если будут заморочки со скафандром – задавай вопросы, он уже в эфире.
– Здравствуйте, Пьер! – послышался приятный мужской баритон. – Это Олаф. Готов ответить на все ваши вопросы.
– Спасибо, Олаф. Но пока, слава Богу, все идет нормально. Выбираюсь из шлюза.
– Пьер! Страховочное кольцо! – напомнил о себе Богатырев.
– Закрепился, люк задраил. Плыву к вам, ребята.
Когда вся «буксировочная» команда оказалась в сборе, Ронни скомандовал:
– Всем закрепить по два фала на корпусе! Готово? Отстегнуть страховочные кольца! Заблокировать инерционные катушки фалов!
В это время станция вынырнула из земной тени, и глазам Ронни и всех находящихся на связи со станцией на Земле предстала захватывающая видеокартинка: три могучие фигуры космических рыцарей, облаченных в тяжелые пустотные доспехи, стояли в ряд на монтажной ферме МКС. От пояса каждого к корпусу тянулись по два тонких троса. Средняя фигура была немного выше и шире в плечах своих товарищей – это был Пьер в «Викинге».