– Нет.
– Тогда – бегом!!!
Видимо, впервые в жизни хиппи осознал, что принимает участие не просто в каком-то конкурсе изобретателей и фантазеров, а в реальных, земных событиях, где живут и побеждают, проигрывают и умирают по-настоящему. Он развернулся и ринулся вон из помещения. Зацепился своей нестираной майкой за торчащий у двери кронштейн, но, продолжив движение, с треском порвал ее и вылетел в коридор, громко грохнув инструментным ящиком о цементный угол…
– Дюмон! – повернувшись к экрану и микрофону, проговорил профессор.
– Да, Дени, слушаю тебя.
– Сейчас к тебе придет наш хиппи, обеспечь, пожалуйста, срочную доставку всех тех материалов, которые он укажет.
– Понял. Что еще?
– Как коллайдер?
– Через десять-двенадцать часов выйдем на проектную мощность.
– Отлично. Скоро сюда прилетит Арутюнян. Помнишь его?
– Конечно. Рад буду с ним пообщаться.
Космонавты не верили своим глазам – на расстоянии трехчетырех километров от МКС на той же высотной орбите материализовался Гость, которого сумел сфотографировать Тони несколько часов назад.
– Я в «Купол»! – прокричал Грэгсон и проворно нырнул в раскрытый межмодульный шлюз.
– Земля! Наблюдаю Гостя 90 градусов по курсу справа! – открытым текстом рявкнул в космос Богатырев.
– Спокойно, мы все видим, – донесся из ЦУПа голос Сер-тиза. – Ничего не предпринимайте. Замрите и наблюдайте.
– Как это – наблюдайте? Обеспечить контакт всеми… – кто-то предусмотрительно отключил микрофон Ванхаймера.
– Что-то мне все это совсем не нравится, совсем… – раздался голос Царева.
09 мая 20… года, 04 часа 45 минут.
Космодром «Плесецк», Россия
Царев отключил свой микрофон и резко повернулся к стоящим за его спиной ученым и техникам космодрома «Плесецк».
– Какова готовность «Клипера»?
– Ну-у… – замялся один из присутствующих, – семь-восемь часов… Если уменьшить этот срок, то…
– Так! Слушать мой приказ! Закончить подготовку «Клипера» в течение часа! Бросить все и заниматься только «Клипером»! Проверить боеготовность челнока: полный боекомплект дляпушек «Электрон», подвесить восемь ракет «Марс».
– Не получится, Иван Петрович, – возразил один из воен-. спецов. – Придется снимать разгонные блоки.
– Что, ни одной не сможем подвесить?
– Две, наверное, сможем.
– Хорошо, пусть две. Майора Григорьева и командира экипажа самолета-носителя немедленно ко мне! Выполнять! Время пошло!
Через десять минут он уже разговаривал с двумя летчиками.
– Ребята. Вряд ли я ошибаюсь, намерения чужих явно враждебны. Чтобы с самого начала «контакта» у них не было иллюзий насчет того, что мы готовы постоять за себя, необходимо срочно вмешаться в события на орбите. Напугать их мы, конечно, сильно не сможем, но, в случае чего, помочь экипажу МКС – да. Вы готовы выполнить эту задачу? Связываться с Кремлем я не буду – беру всю ответственность на себя. Это пусть они со мной связываются.
– Так точно, товарищ директор, готовы! – хором ответили оба пилота.
– Тогда – действуйте!
– Есть! – отрапортовали летчики, отдали честь и, щелкнув каблуками, стремительно вышли из кабинета директора.
Выскочив на улицу, где каждого из них ждал свой «уазик», пилоты остановились и посмотрели друг на друга.
– Андрей, как твой экипаж? – спросил Григорьев.
– Не дрейфь, космос. Доставим на высоту пуска в лучшем виде! – подмигнув ему и шутливо пихнув плечом, ответил командир экипажа «ИЛ-76» МД Андрей Озеров. – Разбегаемся?
– Держи пять! – протянул ему руку Сергей.
Григорьев вскочил в «уазик» и укатил в лабораторно-технический блок – посидеть на унитазе, выпив пару специальных таблеток для освобождения организма от всех шлаков, а потом надевать скафандр. Эта процедура занимала не меньше тридцати минут. Озеров же сломя голову помчался к своему «ИЛу» – подготовка к полету, чтение «молитвы»[37] займет около сорока минут.
Надевая скафандр и автоматически отвечая на вопросы обслуживающих его медиков и технарей, Сергей никак не мог сосредоточиться на одной, но очень важной мысли – что происходит? Почему такая спешка? Ему было известно о событиях на МКС, но о том, что происходило вокруг этих событий, он знал крайне мало.
– …твою мать? Ты в каких облаках витаешь? – Мат одного из техников вернул его к действительности.
– Виноват, замечтался.
– Замечтался… Клапан пять?
– В норме!
– Клапаны шесть и восемь?
– Норма!
Хмурый техник улыбнулся и хлопнул его по плечу:
– Готов! Двигай!
Неуклюже шагая в громоздком скафандре и неся в руке «чемодан» с жизнеобеспечением этой спасательной скорлупы, Сергей наконец осознал, что его миссия необычна, если не сказать больше.
Неожиданно из скупо освещенного пространства возник Царев:
– Сергей, будет, может быть, очень трудно. Но чем сможем, мы поможем. К тому же на МКС Лешка Богатырев, да и американцы с французом вроде не из паникеров, и опыт у них есть. Вы должны справиться! Ну, давай, с Богом!
Сергей подошел к лестнице, которая вела в кабину «Клипера», установленного на «спине» «ИЛа» – предстояло подняться примерно на пятый этаж – такова была высота всего сооружения.
Уже усаживаясь в ложемент пилота, Сергей спросил:
– Андрей, а че здесь стоят под парами «сушки»?
– А, так, почетный эскорт.
– Зачем?
– Не знаю, Петрович приказал. Ладно, хватит болтать! Экипаж, начать подготовку к взлету!
Пока экипаж Озерова вслух читал «молитву», Григорьев, шевеля губами, производил проверку всех систем своего «Клипера-3М». На панели управления все больше и больше светодиодов перекрашивались из красного в желтый, а затем и в зеленый цвет. Сергей почувствовал толчок – «ИЛ» тронулся с места.
– «Полсотни два», готов к взлету? – перешел на сухой официальный тон Озеров.
– «Две сотни пять», готов! – поддержал Григорьев.
Только по приборам Сергей мог определить, что Андрей вырулил на основную ВПП. «Клипер» был закреплен на «ИЛе» таким образом, что визуально наблюдать из кабины взлетную полосу, да и вообще землю, было практически невозможно.
– Я «две сотни пять», прошу разрешить взлет, – прозвучал в наушниках голос Озерова.
– Я «база». «Две сотни пять», взлет разрешаю. Ветер норд-норд-ост семь узлов. Удачи!
– Спасибо! Экипаж, взлетаю.
Пробежав по ВПП более двух километров, «ИЛ» медленно задрал нос и лениво оторвался от бетона. Его позиционные огни стали постепенно уменьшаться и тускнеть в ночном небе. Следом, один за другим, в воздух поднялась пара сопровождающих истребителей «СУ-47 Беркут».
– Сергей, будь готов, через десять минут входим в зону расстыковки на высоте девять и пять, скорость – восемьсот, – голос Андрея звучал спокойно и уверенно. Григорьев познакомился с ним только здесь, в Плесецке, две недели назад и ничего не мог сказать о качествах майора. Однако краем уха слышал, будто Озеров не раз попадал в непростые авиационные передряги и выходил из них с честью. Сейчас от слаженной и синхронной работы Сергея и всего экипажа «ИЛа» под командованием Андрея зависела успешная расстыковка и воздушный старт челнока.
– Андрей, понял тебя. Десятиминутная готовность, – сам себе скомандовал пилот «Клипера» и приступил к подготовке корабля к расстыковке и к запуску двигателей.
Спустя десять минут все были готовы к старту.
– «Две сотни пять», отключаю замки!
– «Полсотни два», отключение прошло! Есть расстыковка! Снижаюсь!
Это был самый опасный момент воздушного старта. В связи с тем, что «Клипер» крепился на «ИЛе» сверху, пилот транспортника должен был быстро, но очень аккуратно, сразу после расстыковки, уйти вниз и в сторону. При этом надо было подбирать газ, чтобы отстать от челнока и не задеть его огромным килем.
37
Молитва – перечисление экипажем самолета вслух всех действий, необходимых для подготовки воздушного судна к полету.