Выбрать главу

— Это безобразие продолжается уже целых семь дней. Все убегают от этого автобуса.

— Но кто эти люди? — спросила я.

— Гости мэра, заграничные бизнесмены…

— А девушки?

— Безработные. Мэр платит им за сопровождение. Надеется на инвестиции. Что кто-нибудь, да клюнет.

— Ваш мэр, похоже, большой специалист в этом деле — сказала я. — Он точно знает, на что падки богатые люди.

Филипп при этом присутствовал, но особого внимания на автобус не обратил. Точнее, он не обращал особого внимания ни на кого из нас, как будто находился в своём собственном мире. В какой-то момент Лела заметила, как с другой стороны улицы ей машет подруга. Она остановилась, посмотрела на меня и сказала:

— Иди в библиотеку, чтобы на тебя не глазели те в автобусе, я только поговорю с приятельницей — она уже несколько дней носит в сумке подарок для Филиппа.

Она взяла Филиппа за руку, они перебежали через улицу, а я направилась в библиотеку.

Когда я вошла, я вспомнила всем хорошо известный запах старых книг, умиротворяющий, как капли валерьянки или дым ладана во время службы: неужели этот запах может существовать одновременно с запахом, доносившимся из автобуса, а если может, то принадлежат ли две такие разные субстанции одному и тому же миру? И как их ощущают одни и те же человеческие органы чувств? Может быть, Лела права насчёт параллельных вселенных и одновременного существования А и не-А?

За стойкой я увидела пожилого библиотекаря в очках с толстыми стёклами, который брал книги у читателя. Мужчина, возвращавший книги, был среднего роста и крепкого телосложения и стоял ко мне спиной. Когда он повернулся и пошёл к выходу, какое-то шестое чувство подсказало мне, что сразу он выходить не собирается; и предчувствие меня не обмануло. Хоть я и старалась не смотреть на него, краем глаза я увидела, что он остановился посредине помещения и чего-то ждёт; похоже, когда я подойду к стойке. Это продолжалось несколько минут. Наконец, не выдержав, я взглянула на него. Это был красивый мужчина с умным выражением лица, державший в руке две книги. Его глаза засияли так, как будто он увидел перед собой чудо. А потом он лишь произнёс: «Аннушка!». У меня чуть не подкосились ноги, потому что этот неизвестный человек никак не мог знать о моём детском желании, чтобы меня называли Аннушкой, именно так, а не Анной (как написано в моём свидетельстве о рождении). Даже не Аней, чего я с трудом добилась от Лелы, хотя, правду сказать, иногда она всё же удостаивала меня имени «Аннушка». Я ещё раз внимательно взглянула на мужчину, чтобы окончательно убедиться, что никогда в жизни его не видела; он же, не дождавшись от меня ответа, продолжал: «Разве ты не во Франкфурте?» Меня потрясло, что он сказал это по-русски, а я сама всю жизнь учу русский просто из любви к этому языку, хотя у меня никогда не было ни времени, ни денег, чтобы записаться на курсы!

Это был уже конкретный вопрос, игнорировать который было невозможно, тем более что старый библиотекарь с любопытством следил за происходящим. Подойдя к стойке, я сказала ему:

— Вы ошиблись. Я никогда не была во Франкфурте.

— Но ведь вас зовут Аннушка, да? — настаивал он, как ребёнок, которому не покупают мороженое.

И, вероятно, под впечатлением от недавно увиденного отвратительного автобуса, в котором мужчины разнузданно играли, как им заблагорассудится, с обнажённой женской плотью, которая сама повесила на себя ценник в мясной лавке на колёсах, я, будто обращаясь к одному из тех волосатых альфа-самцов, а не к человеку с двумя книгами в тихой библиотеке, сказала:

— Нет. Меня зовут Анна, хотя это личная информация, которой я не обязана с вами делиться. Ваш вопрос — это некорректный способ узнать чьё-то имя.