Вот кретин, я тут от себя отрываю, а ты будешь мне на землю бросать. Из-за тебя у меня только четыре осталось!
НИКТО НЕ РЕАГИРУЕТ И НЕ ПРИХОДИТ МАЛЬЧИКУ НА ЗАЩИТУ. ВСЕ ПРОХОДЯТ МИМО, НЕ ОБРАЩАЯ ВНИМАНИЯ НА ЗЛО, КОТОРОЕ ТВОРИТСЯ НА ИХ ГЛАЗАХ.
С ЭТОГО МОМЕНТА ВЕСЬ РЫНОЧНЫЙ ГОМОН ЗАМЕДЛЯЕТСЯ, КАК НА ПРОИГРЫВАТЕЛЕ С УМЕНЬШЕННЫМ ЧИСЛОМ ОБОРОТОВ. НИЗКИЕ, ДЕФОРМИРОВАННЫЕ ГОЛОСА, СМЕХ, ГРОМКИЕ ВСХЛИПЫВАНИЯ РЕБЁНКА: ПЛЫВУЩИЕ ЗВУКИ В SLOW MOTION.
ЯНУ СТАНОВИТСЯ ДУРНО. У НЕГО ПАНИЧЕСКАЯ АТАКА. ПРОДАВЕЦ ПОДАЁТ ЕМУ ПАКЕТ СО ВЗВЕШЕННЫМИ ЯБЛОКАМИ, НО ЯН ВЫПУСКАЕТ ЕГО ИЗ РУК, ЯБЛОКИ ПАДАЮТ НА ЗЕМЛЮ И КАТЯТСЯ В РАЗНЫЕ СТОРОНЫ.
ЯН, С КРУПНЫМИ КАПЛЯМИ ПОТА НА ЛБУ, ПОВОРАЧИВАЕТСЯ И КАК В ЗАМЕДЛЕННОЙ СЪЁМКЕ В ПАНИКЕ БЕЖИТ К ВЫХОДУ С РЫНКА. ЕГО ТОЛКАЮТ, И ОН ТОЛКАЕТ ЛЮДЕЙ. НА ВЫХОДЕ С РЫНКА ОН ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ, ПРИСЛОНЯЕТСЯ К СТЕНЕ, И ЕГО НАЧИНАЕТ РВАТЬ. ВСЕ ЗВУКИ ВСЁ ЕЩЁ В ЗАМЕДЛЕННОЙ СЪЁМКЕ.
ЭКС. МОСТ, ДЕНЬ.
МОСТ, ВЕДУЩИЙ ОТ РЫНКА К ДОМУ СМОТРИТЕЛЯ НА ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГЕ. ПО НЕМУ ЕДУТ МАШИНЫ. НОРМАЛЬНЫЙ ЗВУК.
ПО ТРОТУАРУ ШАГАЕТ ВСЁ ЕЩЁ НЕ ДО КОНЦА ОПРАВИВШИЙСЯ ОТ ПАНИКИ ЯН.
ЗА ЕГО СПИНОЙ ПОЯВЛЯЕТСЯ АВТОБУС С ИНОСТРАНЦАМИ. ГРЕМИТ МУЗЫКА, НА ВЕРХНЕЙ ПАЛУБЕ ТАНЦУЮТ ПЬЯНЫЕ.
ЯН ПОВОРАЧИВАЕТСЯ И СМОТРИТ: АВТОБУС ПРИБЛИЖАЕТСЯ К НЕМУ.
ВДРУГ НА ОТКРЫТОЙ ПЛАТФОРМЕ АВТОБУСА ПОЯВЛЯЕТСЯ ПЬЯНЫЙ И ЗЛОЙ ДАТЧАНИН В ОЧКАХ, КАК У ДЖОНА ЛЕННОНА, И С ПЛАСТЫРЕМ НА НОСУ. В РУКЕ ОН ДЕРЖИТ СТЕКЛЯННУЮ ПИВНУЮ БУТЫЛКУ. ЗАМАХИВАЕТСЯ И БРОСАЕТ В ЯНА. ПРОМАХИВАЕТСЯ, БУТЫЛКА ПРОЛЕТАЕТ ВСЕГО В НЕСКОЛЬКИХ САНТИМЕТРАХ ОТ ГОЛОВЫ ЯНА.
АВТОБУС УЕЗЖАЕТ, ДАТЧАНИН ЖЕСТАМИ ГРОЗИТ ЯНУ. ПОКАЗЫВАЕТ, ЧТО УБЬЁТ ЕГО И ДОЛГО И СОЧНО РУГАЕТСЯ ПО-АНГЛИЙСКИ.
ИНТ. ДОМИК ДЕЖУРНОГО ПО ПЕРЕЕЗДУ, ДЕНЬ.
ЯН ВХОДИТ, ЗАКРЫВАЕТ ДВЕРЬ И ПРИВАЛИВАЕТСЯ К НЕЙ СПИНОЙ. ДОМА ЕМУ СТАНОВИТСЯ ЛЕГЧЕ. ОН ГЛУБОКО ДЫШИТ. ПАНИКА ПОСТЕПЕННО ПРОХОДИТ.
ян
Зачем, чёрт возьми, я попёрся на улицу, что я ищу в этом гнилом мире?
Я КАК Я
— Человек, ты расплатился за телесный облик на кассе в морге? — спросил Господь.
— Да, — сказал человек.
— Если теперь ты бестелесен, скажи мне, что хорошего сделала твоя душа на земле? Хоть раз в жизни поделилась ли тем, что тебе самому было нужно? Ты имеешь право на три фразы о трёх твоих добрых делах, этого достаточно, — прогремел голос Господа.
А человек молчал: ничего не приходило ему в голову.
Я записал это сегодня утром. Все семь дней, прошедших после того, как умер старец Кира, я размышляю о смерти. Что такое человек? Миг. Светлячок, мотылёк, живущий один день. И я подумал: даже тени деревьев более постоянны и долговечны, чем человек. Вечером они исчезнут, а завтра снова появятся, и послезавтра, и так далее, пока светит солнце… Теперь я понимаю, почему в тот день, когда старец Кира упокоился в Господе, у меня возникла проблема с глазами. Со смертью каждого дорогого человека мир меркнет. С уходом каждого из нас тускнеет свет, данный нам Вседержителем, и темнеют краски в глазах скорбящего. Другие, не знавшие этого человека, этого не замечают. Жёлтое становится менее жёлтым, красное — менее красным, бирюзовое — менее бирюзовым. Впервые я это заметил, когда умер отец. Я пошёл к морю, но море не было ни зелёным, ни голубым, ни бирюзовым, а бледно-зелёным, бледно-голубым и бледно-бирюзовым, в зависимости от ветра и солнца. Море не было морем.
Тогда на пляже я нашёл английскую газету, в которой был раздел: советы психолога со статьёй известного западного психиатра: «Если умер кто-то из членов вашего ближайшего семейства, и вы всё ещё скорбите по прошествии 15 дней, немедленно вызывайте психотерапевта; вам необходима помощь». Конечно, под «ближайшим семейством» подразумевались не только люди, но и домашние животные. Помню только, что я выругался вслух. И сказал: «Кретинические кретины, прочтите Освальда Шпенглера и его Закат Европы». Тогда я ещё не знал, что однажды захочу стать монахом. И что моя ругань была молитвой за распадающийся мир.
Но старец Кира, в отличие от обычных мирян, не умер. Он почил в Господе. Отец Иларион постоянно повторяет: тело умирает, когда его покидает душа, а душа умирает, когда она покидает Бога. Значит умерло только тело старца Киры, потому что душа его осталась с Господом.
И вот я думаю: неужели душа и тело у святых остаются в какой-то тайной связи и после смерти? Судя по старцу Кире, да. Поэтому мы похоронили его только сегодня. Старец Кира был ростом всего 154 сантиметра (знаю, потому что помогал монастырскому плотнику с гробом), а душа у него была в 154 световых года, вдоль и поперёк. Он упокоился в Господе на 92 году жизни. И мы семь дней откладывали его погребение, потому что в день, на который назначили похороны, на следующий день после его кончины, по келье стал распространяться запах мирры. Вроде базилика и розмарина вместе. Старец Иларион сказал отложить погребальный обряд. И его отложили.
Но вместо того, чтобы верх взяло зловоние, аромат с каждым днём становился всё сильнее и сильнее, и Иларион ждал ещё и ещё день. Келья пахла, как цветочный магазин и аптека вместе взятые. И за эти семь дней с телом старца Киры ничего не произошло, даже лицо не изменилось: как будто у него был лик, а не просто лицо, как у всех покойников. И умер он с блаженной улыбкой, как будто слышал звон ангелов с небесными колокольчиками в руках и как будто видел Царство Небесное.
Отец Кира жил только на семи оливках в день и одном хлебе, вне зависимости от того, пост или мясоед. Говорили, что он был обычным крестьянином; а сюда пришёл молодым женатым мужчиной, после того как его жену изнасиловали и убили иностранные солдаты, а его детям у него на глазах одну за другой отрезали руки и ноги, чтобы он сказал то, чего не знал: где скрываются неприятели той армии. Он никогда не говорил об этом. Он был самым ревностным в сердечной молитве и первым в бдении и послушании.
Когда он вытягивал перед собой руку, в небе появлялась точка, отделявшаяся от горных вершин вокруг монастыря. Точка кружилась, становилась всё больше и больше и из знака препинания превращалась в птицу. Через несколько минут сокол уже сидел у него на руке. Отец Кира приносил его в церковь, молился с соколом на плече перед иконой Пресвятой Богородицы и уходил. После молитвы сокол улетал, как бы очистившись от грехов: он был хищником, как и всякий сокол, но это не мешало ему каяться. Каждый день он прилетал и садился на плечо старца. Как-то раз один из нас сказал: животные совестливее людей. Человек совершает зло не по необходимости, он не хищник, он может выбирать, и всё же люди выбирают зло, причём редко раскаиваются и исповедуются.
Я сижу в келье и радуюсь, что старец Кира сейчас с ангелами и поёт с ними звонкие псалмы Отцу. В моих ноздрях до сих пор запах мирры от его очевидно святых мощей. А я думаю об обратном (мой мозг, ограниченный рациональным, до сих пор мыслит бинарными оппозициями): о смерти обычного человека. И умерев, такой человек остаётся несчастным бедолагой. Безответным существом. Когда он умирает, то, как вор, забирает с собой лучшее (и самое ценное), душу, какой бы она ни была, и уносит её на небеса, оставляя нам падаль, смрад. Мусор, выброшенный из корзины. История смерти — это история смрада трупа и его экскрементов. А так как история есть и история жизни (которая заканчивается смертью и разлагающимся трупом), то можно сказать, что вся история человечества есть история отвратительного запаха, история зловонных экскрементов и борьбы с ними. Человек на протяжении всей истории боролся вовсе не за улучшение общества, за демократию, равенство и братство: вся борьба была битвой за то, чтобы избавиться от вони живого тела и смрада разлагающегося трупа, и единственным революционным лозунгом было: «Смерть экскрементам!»
Если вся история человечества в сущности является историей избавления от вони экскрементов, то выйдет, что на то, чтобы пройти путь от дерьма, прилипшего к заднице пещерного человека, до опрысканных духами женских стрингов, которые шагали передо мной во Франкфурте и качались в ритме вальса, а от тех стрингов мне в ноздри доносился запах сирени, ушли миллионы лет. Таким образом, революционная борьба с лозунгом «Смерть экскрементам!» трансформируется в ряд аналогичных историй, сходных по своей цели: история нижнего белья, история духов (изначально изобретённых для того, чтобы замаскировать и забить вонь тела), история выделений, история кожно-венерических инфекций и дезинфекции…