— Онии-сама…
— Что, Рурико?
Рурико озадачена. Её лицо побледнело.
— Я говорила ужасные вещи, чтобы Онии-сама разозлился.
Что?
— Онии-сама и правда думает о нас с Мисудзу-сама, обо всем доме Кудзуки.
— А какой во всем смысл, если ты не счастлива?
— Ты думаешь обо мне, как о семье, верно?
— Разве не очевидно?
— С каких… с каких пор?
Что?
— С каких пор ты начала думать обо мне как о семье?
— Нет, я точно не помню, но когда я перестал добавлять к твоему имени “-сан”, тогда всё и стало понятно.
— Понятно?
— Да… “Она в моей семье, нужно сделать её счастливой!”
Я всё решил.
— Мда… ты всегда забываешь про своё счастье.
Минахо-нээсан?
— — А теперь, последний вопрос… что ты собираешься делать с нами: с Кацуко, Нагисой, Нэи и мной…
Четыре дамы смотрят на меня.
— Н-но… Минахо-сан и остальные сильные, так что у вас всё будет в порядке и без меня, верно?
Минахо-сан вздыхает.
— Это хорошая возможность, так что позволь мне тебе сказать… разве я уже не упоминала об этом? Что бы не произошло, хотя бы одна женщина у тебя останется.
— Д-да…
Верно, я думаю, что она говорила что-то такое.
— Когда тебя здесь не было, мы с Кацуко и Нагисой приняли решение.
Решение?
— Если ты умрешь, то самая близкая к тебе женщина погибнет вместе с тобой.
Что?
— Мы не позволим тебе умереть одному.
Н-неужели?
— Ничего, оставшиеся две разберутся с остальным. Они позаботятся о Мисудзу-сан, Мегуми-сан и Мане-сан. О Мичи-сан, Реике-онээсан, Рурико-сан и Йошико-сан тоже.
— Верно, только самые близкие к тебе последуют за тобой.
— Так мы решили.
Минахо-сан… Кацуко… Нагиса!
— Но, Нагиса… как же Мао-тян.
— Мао… я могу оставить её на Минахо-сан и Кацуко.
— Нет, но…
— Это все произойдет, если ты умрешь, пока ты жив, ничего не случится.
Нагиса смотрит на меня со слезами на глазах.
— Я тоже умру! Они не говорили обо мне!
Нэи-сан?
— Я не хочу видеть как мой братик умирает первым. Если Йо-тян умрет, то я умру тоже. Это давно решено.
Нэи-сан улыбается.
— Поэтому, ты точно не должен умереть!
Кацуко…
Кацуко говорит с Рурико.
— Я должна признаться. Мы с Нагисой и Госпожой – бывшие проститутки.
— Проститутки?
Рурико почти ничего не знает о сексе из-за Дедули.
Она наверное понятия не имеет, что такое проститутка.
— Злодей похитил меня против моей воли. И заставил работать как рабыню, много лет.
— Боже…
Рурико удивлена.
— Я думала, что уже никогда не стану счастливой. Моей мечтой было просто открыть пекарню, но… я думала, что это была просто иллюзия, которой никогда не достигнуть
Кацуко…
— Потому что… моё тело и разум были полностью осквернены… мне было интересно, смогу ли я такой жить. Никто ещё никогда не любил меня, и я даже думала, что и мне нельзя никого любить. Я осквернённая женщина.
— Это не так…
— И в те отчаянные дни… меня поддерживало лишь желание открыть пекарню… но так было до того, как я встретила тебя…
Меня?
— Ты нашёл что-то в этой грязной женщине. И только ты. Без тебя мне будет плохо. Я снова станут той отчаявшейся женщиной, с загнивающим сердцем.
Кацуко…
— Со мной так же. Я смогла начать все с чистого листа, открыть цветочный магазин. Но отчаянье никуда не делось. Моё прошлое разъедало мне сердце. Особенно существование Мао…
Нагиса?
— Мао – моё сокровище. Я могу стерпеть любые трудности ради неё. Но… эта девочка не тот ребенок, которого я хотела выносить. И это засело у меня в сердце…
Неизвестно, кто отец Мао-тян.
Нагиса была проституткой… её насиловало множество мужчин, и это без контрацепции, так что она забеременела.
— Я пыталась… очень, очень много раз старалась влюбиться. Даже записалась на консультации по браку. Меня даже сватали. Но… не важно, с каким бы прекрасным человеком я не встречалась, я не могла рассказать ему всё о Мао… и даже о себе.
Нагиса задрожала.
— Нас с Кацуко похитили на первом году обучения… и сделали проститутками. У никогда не испытывала на себе любви. Поэтому, я хочу в ней утонуть. Но… с обычными мужчинами я не могу говорить не о своем прошлом, ни о том, как родилась Мао…
Её прошлое проститутки… и ребёнок, родившийся от изнасилований…
— Поэтому, я так и не могла влюбиться в кого-то. Так что тоже жила в отчаяньи.
Нагиса сделала из работников магазина питомцев.
От неспособности полюбить мужчину… она совращала молоденьких девушек.
— Но понимаешь… сейчас… я люблю… тебя…
Сказала мне Нагиса.
— Ты смотришь на меня, как на женщину… а не как на бывшую проститутку или мать Мао… и любишь меня…