— Так точно! Принято!
И я непроизвольно отдал честь Ширасаке. Она рассмеялась.
— Йошида, а я и не знала, что ты такой забавный
Что? Что? Я… Меня что… хвалит Ширасака-сан? Приятно. Как мне реагировать, черт…
— Э-э, извини, я что-то не так сказала…?
Чего????
— Нет-нет, что ты, всё в порядке! Все в абсолютном порядке!
И она снова рассмеялась.
— Извини… ах-ха-ха, ты такой забавный… ах-ха-хах, Йошида, правда.
Она смеется. Пот на её лобике блестит на апрельском солнце. Наблюдая за её улыбкой вблизи я осознал, что она, улыбка эта, даже красивее, чем мне казалось изначально.
А мы неплохо смотримся. Идем такие, с мусорными пакетами. Она спереди, я сзади. Пакеты тяжелые и мы разговариваем, пока несем их.
Даже отсюда я чувствую запах её волос. Я унюхал её чудный аромат. Значит вот как пахнут женские шампуни.
Воу, я вижу её шею! Боготворить. Хочу её боготворить! Её не часто можно увидеть, эту шею.
Прелесть! Просто прелесть! Вблизи она кажется другой. Когда ты смотришь издали… ты просто смотришь. Но сейчас… я чувствую Ширасаку.
Я всего-навсего иду позади, а сердце уже вырывается из груди! Внутри все сжимается! Я знаю это чувство!
Я даже могу учуять капельки пота на её шее. Я хочу лизнуть её шею! Я хочу узнать каков этот пот на вкус! Ух! Но этому не бывать… потому я продолжил смотреть…
Переключаюсь на попку и рассматриваю её вместе с ножками… Попка и ножки, я хочу их массажировать, гладить и ласкать… Я хочу провести рукой между её ягодиц…
Но это вот разглядывание немного затуманило мой рассудок и Ширасака-сан, словно учуяв это, резко развернулась. Дерьмо!
— Йошида?
— Д-да…? Что такое?
— Этот мусорный пакет слишком тяжелый?
— А?
— Ты как-то по-другому дышишь…
— Э-э-эх, Ах? А-а-ах… ну да, в моей жизни физическая активность явно не стоит в приоритете уже некоторое время. Л-лестница… подниматься… и еще… и ещё…ох, спускаться , еще подн… фуууух, я обычно, ух, лучше с этим справляюсь… да.
— Ага, ну ничего, ты аккуратнее там, — Ширасака сладенько мне улыбнулась.
Я просто таю…
Я переобулся и вышел из корпуса в сторону мусорных баков. Мне наверное стоит… перекинуться парой фраз с ней… но когда она рядом, все что я могу это смотреть в пол… Раз я не могу говорить с ней , то хоть посмотрю на её фигурку сзади.
Какая прелесть… настоящая красота прекрасна как ни глянь. Нас так много объединяет сейчас! Мы вместе идем выбрасывать мусор! По одной тропинке! Проводим время вместе! Это просто пик моей жизни!
Остановись мгновенье, ты прекрасно! Я серьезно, время, остановись! Искренне и неподдельно – я молился об этом. Возможно, впервые в жизни. И тут, внезапно, это святое блаженство было прервано чьим-то выкриком:
— Юкино! — прозвучал басистый голос со стороны баскетбольного клуба.
ДА КТО ТЫ ТАКОЙ ЧТОБ НАЗЫВАТЬ ШИРАСАКУ-САН ПО ИМЕНИ?!
Этот кто-то вскоре появился… и имя ему было Эндо Кэндзи.
Он подбежал к ней в своей баскетбольной униформе.
— Ой, Кэндзи!... в смысле, Эндо-кун…
Она назвала его по имени, но затем осознала, что я рядом и… Ну да. Других вариантов нет. Эти двое – парочка. Мужчина и женщина. Отношения, встречи. Вот это вот всё.
— Тренировка уже закончилась?
— Да, семпай сказал, что мы можем быть свободны. А ты как?
— Тоже, только вот мусор выброшу.
— Домой вместе тогда?
— Ладненько!
Да, меня никто не замечал. Они просто стояли и говорили, будто этот пакет с мусором висит в воздухе сам по себе.
Пока Эндо слегка удивленно не посмотрел на меня. Посмотрел словно на давно потерянную вещь.
— А ты? Ты кто такой?
Я твой одногруппник, дубина.
— Это Йошида-кун, он в нашей группе.
— Что, правда?
Да, правда. КОНЕЧНО, ПРАВДА, я тот самый тип справа от тебя, глупая ты гора мышц.
— Эй, как-то грубо. Извини его, Йошида-кун… мы просто с Йошидой убирали крышу, вот и все.
— Эм?
— Да, вот и всё, он мне просто помог.
Ширасака-сан… всмысле… вот и всё…?!
— А, да? Ну тогда это, сам давай разберись тут. Мы с Юкино пошли, выкинь мусор вон туда и свободен. Что за?! Да кем он себя возомнил?! Ширасака немного разозлилась.
— Раз так, то пойди, переоденься, а с мусором мы уж разберемся.
— Э-э-э, но…
— Мы же вместе домой идем, верно? Так чего ты время тратишь?!
Ух, а она тут раскомандовалась. Эндо не оценил этого.
— Слушай сюда, друг. Не смей к ней подкатывать. Даже, блять, не думай об этом.
Он это сказал. Слово в слово.
— Ты вообще о чем, Кэндзи?
— Если я этого сейчас не скажу, этот типок может подумать, что у него есть шанс.
— Йошида – одногруппник! Это вообще невозможно!
Да, но… разве у нас не было искры на крыше? И вообще…?
— В любом случае, когда выбросишь этот мусор, бегом домой, тебе ясно!?
Он толкнул меня плечом и вернулся в раздевалку. Что за злобный тип. Мерзкий ублюдок! Мы вновь двинулись к мусоркам. Молча. Просто подошли и выкинули.
— Спасибо, Йошида-кун, ты мне очень помог, — сказала она вытирая руки от грязи.
— Д-да, я-то чт… я, типа, вообще, ничего…
— Нет, ты правда помог. Ты хороший, Йошида.
— Н-не за что…
Да, и насчет… Она уставилась в пол ненадолго.
— Я правда хочу извиниться за того парня, что на тебя наорал. Он не такой плохой, Прости его, — она наклонила голову, извиняясь. Да для этого Эндо она…!
— В-всё в порядке, в порядке… подними голову, пожалуйста… я совсем не обижен, в-всё хорошо!
— Ты простишь его? Ох, Йошида, ты и вправду душка.
Ширасака улыбнулась мне! Она расцветает словно прекрасный цветок при улыбке – это высшая степень милости. И эта улыбка заставила меня спросить:
— Ширасака-сан… Эм, то что вы с Эндо… пара… это правда?
Она вновь Широко улыбнулась.
— Ах, Йошида-кун, так ты уже знаешь! Да, правда, мы встречаемся с ним!
Моё сердце остановилось. Небо кажется пугающе пустым и очень глубоким…
— И-и… вы начали… в прошлый понедельник…?
— Да, тогда… о, господи, а откуда ты знаешь?!
— Э? А? Ну, слухи ходят…
— Я же никому не говорила! Ах, Кэндзи невероятно болтлив! Теперь все знают, а я все хотела держать это в секрете… — она улыбается… Ширасака-сан улыбается…
Эта улыбка утащила мою душу в бездну отчаянья Хоть все и кажется Адом, смотреть на её улыбку и понимать, что тебе никогда её не иметь рядом – все равно что умирать в раю в одиночестве.
Она разбила моё сердце… вот что я почувствовал…! Но она улыбалась… действительно счастливой улыбкой. Я… она… такая милая… И тут, внезапно, я почувствовал кое-что у себя в груди. Какое-то странное, приторное чувство. И если бы я мог передать это чувство фразой… то… она бы звучала как:
«Я изнасилую эту женщину!»