Отстояв в очереди, мы взяли себе по компьютерному билетику, но уже на разные поезда. Мой уходил на полчаса раньше. Выйдя на перрон покурить, я увидел, как подходит какой-то пассажирский: всё лобовое стекло электровоза было залеплено снегом и льдом настолько, что стеклоочистители вмёрзли в него намертво, и машинист с помощником рулили, высунувшись в окна!
Ещё через час отправлялся мой поезд. В меру побитый купейный вагон ещё не успели нажарить электроотоплением, и на верхних полках можно было нормально спать. Я упал просто замертво – ведь по алма-атинскому времени было уже 3 часа ночи… А ехать-то было всего пять часов. Я проснулся, успел и умыться, и даже постель собрать – заспанная рожа проводника высунулась только тогда, когда поезд уже стучал колёсами по стрелкам Знаменки.
Из всего поезда я вышел один-единственный. Нашего пятнадцатиминутного опоздания хватило на то, чтобы электричка в Кировоград уже ушла. Следующая была почти через два часа, поэтому я пошёл искать автовокзал. Долго блукать не пришлось – он оказался на одной площади со станцией. Это был маленький металло-стеклянный домик, к одному из боков которого притулился длинный «ЛАЗ» с надписью «Кировоград» на лбу. Я немедленно забрался на самое тёплое заднее сиденье.
Автобус, повихлявшись задом на узеньких скользких улочках Знаменки, выбрался за город, и к этому времени начало светать. Народу сидело полсалона, никто по дороге входить и выходить не стал, и через час мы уже подъехали к тому из кировоградских автовокзалов, который возле аэропорта. По привокзальной площади уже летало несколько тракторов-снегоочистителей, а в воздухе зазвенели двигатели нескольких самолётов. Пурга кончилась…
Конец