Я был в ступоре.
— Но мы же не будем?.. — проговорил я тихо.
— Нет, — сказала она. — Конечно же, нет.
Внезапно я осознал, что не отказался бы.
— Жаль… — выдохнул я. «Что? Я это вслух?».
— О, боже, да не надо жалеть, — говорит Бильге. — Найду я тебе девушку — вот увидишь; такую же тупую, как ты. С ней-то и поебёшься.
Я улыбнулся в ответ:
— Ну, спасибо.
«Стойте! Она назвала меня тупым? — подумал я. — Окей».
— Тебе сколько уже лет? — спросила она.
— Мне — девятнадцать, — ответил я.
— Ничего себе, ты, оказывается, уже большой дядя, — удивлённо сказала Бильге, а затем продолжила: — А мне — двадцать один.
Она была на два года меня старше — да, это я не ставил под сомнение; несмотря на это у меня было ощущение, что она меня младше — уж очень инфантильно она себя вела.
— Ладно, было приятно пообщаться, но нам пора баиньки до завтрашнего вылета, — сказала Бильге. — Правда, раз девушки с парнями спят в одной общей спальне, то я, наверное, зря прощаюсь. — Она наклонилась и прошептала: — Прикинь, а вдруг там уже кто-то трахает блондиночку или индианку, или их обеих?
— Думаешь? А как же целибат? — удивился я.
— А кто за этим может следить? — спросила она.
— Наш куратор — Рен, — ответил я.
— Ты уверен?
— Нет.
Мы прошли в общую спальню, где спал весь наш отряд; никто не трахался, но я услышал характерный звук.
— Фу, бля! Вы что там делаете?! — с омерзением воскликнула Хэйли, лежащая на верху двухъярусной кровати; внизу, под ней, устроилась Чандра.
Кто-то рядом сказал:
— Последняя радость перед очередной смертью.
— Они дрочат, — сказала Чандра.
— На что вы там дрочите? — спросил один из парней в дальнем углу до боли знакомым голосом; возможно, это был Говард, но в темноте было уже не видно.
— На твою мамку они дрочат! — крикнул кто-то в ответ.
— Да пошёл ты! — ответил парень в дальнем углу. — Кто это сказал?! Моя мать уже давно мертва!
Парни долго ссорились, болтали, но в какой-то момент всё же заткнулись.
Ночь была не особо приятной; я не мог уснуть и постоянно смотрел на кровать, где спала Бильге. Она тоже просыпалась время от времени, но было довольно темно, поэтому я не знал, на кого она смотрела — то ли на меня, то ли просто осматривала комнату. Ясно было одно — мы оба страдали от бессонницы; было особенно неприятно, если учитывать то, что днём мы снова идём в бой.
Примерно к двум часам ночи я наконец-то, вроде бы, заснул; насчёт Бильге — уже и не знаю. Однако утром она выглядела довольно плохо выспавшейся, с синяками под глазами; не удивлюсь, если она не спала всю ночь.
Глава шестая. Келвин
Давайте начистоту: мы должны были умереть в своей самой первой битве, но мы выжили только благодаря нашим сверхспособностям; каждая последующая битва становилась всё тяжелее и тяжелее. Удивительным было ещё то, что инопланетные трупы с предыдущего сражения куда-то исчезали, несмотря на то, что следующее сражение происходило в том же самом месте — на объекте «Грязь»; кто-то определённо прибирался на этом поле.
Я наконец-то начал осознавать, что происходит во время битвы. Я начал полностью сосредотачиваться на своих задачах. Задач, на самом деле, было немного, учитывая, что девяносто процентов времени весь наш отряд отсиживался в окопе. Я тоже стал отсиживаться в окопе, дабы не нарваться опять на что-нибудь; хотя, я понимал, что мне ничто не может навредить.
Почти все сидели на своём месте, кроме Бильге, которая постоянно бегала туда-сюда как угорелая; и да — она действительно делала очень солидное количество фрагов; в смысле, бо́льшую часть врагов уничтожала именно она. Я боюсь представить, сколько ей приходилось учитывать случаев; ведь если она говорит правду насчёт своей способности — это значит, что каждый раз я вижу её финальную победную попытку.
Она выглядела невероятно напряжённой; мне было её ужасно жаль. В принципе, ей и не нужно спасать абсолютно всех — лишь защитить достаточно бойцов, чтобы мы одержали победу; но самое главное — не допустить смерти Дуанте, нашего воскресителя; однако, как я понял, он тоже способен о себе позаботиться.
Иногда, под конец битвы, я вылезал из окопа и выходил в открытый бой; первые несколько ранений причиняли огромную боль, а затем я переставал что-либо чувствовать; мои раны быстро заживали после битвы и даже во время неё. Бильге же, в свою очередь, ранений практически не получала, но сколько ей пришлось перетерпеть ранений в предыдущих попытках — известно только ей одной.