— Давайте, — согласилась я. — Укройте меня.
— Хорошо. А как быть с вашим Келвином?
— Пусть сам меня найдёт, если захочет; я уверена, что он достаточно умный для этого.
Келвин должен понять, что я не горю желанием возвращаться к родителям; когда он это поймёт, он меня лично разыщет.
Мы доехали до некоего частного дома; судя по всему, он принадлежал Кусраму.
— Знаете, мисс Башаран, вы — не единственная, кому я предоставил убежище.
Я вошла гостиную.
— Вы что тут все делаете?! — удивилась я.
Глава семнадцатая. Келвин
Последние двое суток у меня всё ещё были какие-то проблемы с памятью, несмотря на то, что я уже был на сто процентов уверен в том, что мы с Бильге знакомы с детства. Время от времени, у меня случались всплески воспоминаний.
Одним из таких воспоминаний было то, что мы оба очень любили играть в видеоигры; моя сводная сестра была старше меня на пару лет, поэтому я, зачастую, лишь наблюдал за тем, как она играла.
Бильге много материлась за игрой. Она часто играла в нервные игры, которые не прощали даже мелких ошибок и являлись самым откровенным мазохизмом, разработанным специально для искушённых игроков; персонаж игрока только и делает, что постоянно умирает, а потом возрождается на контрольной точке.
Суть подобных игр была проста — ты проигрываешь больше, чем выигрываешь, потому что игровая ситуация выстроена не в пользу игрока; если бы это была реальная жизнь — он бы погиб раз и навсегда. И лишь возможность переиграть ситуацию давало игроку некое преимущество над игрой; оказавшись в крайне невыгодной ситуации, игроку остаётся лишь одно — проигрывать снова и снова, оттачивая свой навык игры, понимание ситуации и тактику до совершенства. И только когда он будет готов, он сможет превзойти себя и разрешить, казалось бы, невозможную ситуацию; тогда он наконец-то обретёт свою долгожданную победу и эйфорию от неё. Это чувство знают только те, кто проходил через подобное; очень приятное чувство, которое намного сильнее очередного привычного оргазма от мастурбации.
Удивительно, на что в теории способен человек, если ему позволить бесконечное количество попыток, с учётом того, что соперник не получит опыта. В таком случае: глупый, рано или поздно, перехитрит умного; слабый побьёт сильного; слепой перестреляет меткого. Всё зависит лишь от терпения.
Всё это звучало бы круто, если бы не одно «но» — это наша реальность; это настоящая способность Бильге. И мне страшно осознавать, что мы, по законам известной физики, вполне вероятно, уже давным-давно могли быть мертвы; сколько раз она, возможно, спасала нас от смерти на том злополучном поле — известно только ей самой. Моя сводная сестра — это хрупкая, уставшая рука, которая удерживает нас в живых вопреки всем нашим представлениям о вселенной; и это лишь вопрос времени, когда ситуация окажется сложной до такой степени, что уже никакие бесконечные попытки не помогут и Бильге станет бессмертным существом, упавшим в бесконечную бездну. Стоило бы помнить, что любой человек имеет свойство умирать в течение жизни со стопроцентной вероятностью.
Я прибыл в штаб-квартиру EWA; высочайшее здание в Новом Риме. Я снова здесь; поверить не могу — прошло почти две недели, но, кажется, что это была целая вечность. Здесь я, очевидно, должен встретиться с президентом; ну, что ж, посмотрим.
Хотелось бы уточнить: несмотря на то, что его зовут «президентом», избранным президентом Земли, конечно же, он не был; он был президентом корпорации, которая правила Землёй — это кардинально разные понятия. Иными словами, у нас здесь не демократия, а корпоратократия. Союз Райли был последней крупной республикой на Земле, до тех пор, пока не был уничтожен; по крайней мере, официально.
— Здравствуйте, Келвин, мы вас ждали, — сказал некий седой мужчина с усами. — Пройдёмте за мной.
Я прошёл по коридору и вошёл в большую круглую комнату; старик с усами вышел. За столом сидел знакомый мне человек.
— Добрый день, Келвин, — сказал президент Серхан Башаран; мой отец, отчим… отец.
— Привет, пап, — сказал я. — Мы нашли то, что искали; отряд выжил. — Я не мог скрыть это от отца.
— Знаешь, почему у тебя проблемы с памятью?
— Мера предосторожности, — предположил я. — Чтобы я случайно не выдал никому собственную миссию.
— Это была твоя идея, сын. Нейронные связи в твоём мозгу были искусственно перекрыты; скрытые воспоминания можно было открыть лишь добровольными усилиями, если ты знаешь, о чём нужно вспомнить. Время от времени, части твоего мозга могли взять на себя инициативу: например, во время боя и, конечно же, когда настало бы время действовать. И, всё же, твоя контузия — это то, к чему мы не были готовы.