— Я вижу, что ты настроен решительно на победу в турнире, — заметил я.
— Ха, ну естественно! — Дуанте чуть не подпрыгнул. — Никаких сомнений. Сражаться — это у меня в крови. Мой отец воевал, мой дед воевал. — Он прищурился с улыбкой. — Как ты говоришь? «Традиция»?
— Я говорил, что охота — наше с отцом общее семейное дело, — поправил его я; наверное, зря я придираюсь к его словам.
— Ах, да, — рассмеялся он. — Немного перепутал, но я думаю, ты понял.
Дуанте был неплохой парень. Довольно интересный и общительный человек. Поначалу он мне показался немного странным, но на деле он был очень серьёзной личностью. Он явно имел больше жизненного опыта, чем я. Из всех людей, что я встретил на турнире, он был первым, кто не ходил с кислой миной отчаяния и боли.
Этим вечером я лёг в постель, осознавая, что завтра всё будет решено: либо я пойду дальше, умирать как раб, либо полечу на другую планету, умирать как гладиатор; и это, в общем-то, не отменяло факта рабства. Я умру в любом случае, но моя смерть — это не самое большое опасение в моей жизни. Мой главный страх — умереть бессмысленной смертью. И одно я знаю точно: я не намерен, будучи рабом, умирать на своей родной планете, когда есть шанс послужить бо́льшей цели.
Наступило утро, начинался финальный тур. Дуанте пафосно шёл впереди всего отряда, словно главный герой всего фильма. Никто не был против такой показухи с его стороны. Да и кому быть героем? Уж точно не мне.
Какая команда сегодня победит — не важно; отбор победителей ведётся индивидуально. По прибытию на другую планету мы все будем на одной стороне; тем не менее, работа в команде является одним из факторов для отбора победителей. То есть хорошим игроком считается тот, кто умеет кооперироваться с людьми.
Сегодняшний тур обещает быть серьёзным: так как количество участников мероприятия уменьшилось, то и территория боевых действий в симуляции стала меньше — никаких больших открытых местностей, холмов, полей, и никаких каньонов.
На этот раз мы сражались в паре кварталов неких полуразрушенных трущоб города. Выйти за их пределы было невозможно — мешал невидимый барьер. Чтобы вы имели представление об этом барьере, я попробую сформулировать это так: представьте себе самое прозрачное, чистое и крепкое в мире стекло, на котором бы не оставалось никаких следов; и при этом, больно удариться об него тоже невозможно — при сильном импульсе оно размягчалось, а затем медленно вгибалось обратно и твердело.
Сегодня правила турнира резко изменились: никаких биноклей, никакого радара. Едва игрок касался оружия, даже краем ноги, — оно автоматически оказывалось в его руках. Патроны были условными и так же исчезали при касании, пополняя индикатор имеющихся боеприпасов, а оружие не требовало перезарядки. Бронежилет, при касании, через мгновение уже автоматически был надет на игроке. Всё снаряжение располагалось в различных местах и восстанавливалось через определённое время после поднятия. За владение оружием велась настоящая борьба. При возрождении игрок сразу имел в кармане пистолет для минимальной защиты. Падение с высоты не имело никаких последствий для здоровья.
В итоге игроки стали чаще отдавать предпочтение пистолетам-пулемётам и дробовикам для ведения боя на близкой и средней дистанции. Тактика и сплочённые командные действия теперь малоэффективны. Смерть была повсюду, бои стали скоротечными и хаотичными, игроки бегали по всей локации как угорелые. Изредка игрок мог умереть даже через несколько секунд после возрождения. В этом сражении больше была важна реакция и индивидуальное умение вести бой.
Малое количество игроков способствовало тому, что я начал лучше запоминать отдельных личностей, как из своей команды, так и из команды противника. Из серьёзных противников против нашей команды выступала девушка по имени Бильге; удивительно, но я бы хотел её в свою команду, даже вместо Дуанте. Чаще всего Бильге пользовалась пистолетами-пулемётами, поэтому на относительно небольших дистанциях мне удавалось её рассмотреть. Наши встречи длились несколько секунд — потом либо я, либо она; примерно пятьдесят на пятьдесят, даже с лёгким перевесом в мою сторону; к сожалению, мои товарищи отдавали ей фраги только так, поэтому счёт был в её пользу, но меня это не сильно волновало — главное, что я всегда входил в тройку лидеров.
Её внешний образ меня чем-то зацепил. В общих чертах, Бильге являлась девушкой с Ближнего Востока: тонкие, серьёзные черты лица, не особо длинные, нечёсаные каштановые волосы. Её рост составлял где-то примерно шесть футов при солидном телосложении; должно быть, у неё была какая-то физическая подготовка, хотя, из-за костюма это невозможно было определить наверняка. В целом, внешне она, конечно, не была похожа на мужчину, но девушка из неё была довольно грубоватая; по крайней мере, в плане тела. Благо она не была похожа на архетип боевой лесбиянки из боевиков (не то чтобы я знал, какой она ориентации); то есть она никогда не скалилась, не насмехалась и, в большинстве случаев, сохраняла спокойствие. В ней даже было что-то грустное, болезненное; и я даже знаю, что именно, — её глаза. Глаза с болотной радужкой и тёмными синяками вокруг; мрачный, холодный взгляд; проблеск боли и отчаяния, вызывающий желание помочь, но одновременно будто твердящий: «сильнее меня никого нет»; это был взгляд убийцы, взгляд смертника и никого более. Короче говоря, она была крутая, но красотка ли — это уже спорный вопрос. Она была совершенно несексуальна — тупо человек, как человек.