Анатолий ДНЕПРОВ
ПУРПУРНАЯ МУМИЯ (сборник)
ИМПУЛЬСЫ «Д»
I
Кайстон приподнялся на локти и посмотрел в темноту. Поезд прогромыхал по мосту, и водворилась тишина. Где-то внизу хрипло попискивала ночная птица, и еще было слышно, как стучит сердце.
— Леддрел, Леддрел, где вы? — вполголоса позвал Кайстон.
Долгое время никто не отвечал, а после до его ушей донесся шорох сползающей справа по насыпи гальки. Кто-то неуверенно передвигался в его направлении.
— Леддрел, это вы?
На фоне черного неба появился силуэт человека. Кряхтя, он опустился и сел рядом с Кайстоном.
— Вы не ушиблись? — спросил Леддрел.
— Нет, а вы?
— Кажется, все в порядке. Хорошо, что насыпь не обложена камнями.
Несколько секунд они молчали.
— Нам засиживаться нельзя, — наконец сказал Кайстон. — Экспресс прибудет в Лонгден к половине двенадцатого. Они сразу же обнаружат, что нас нет.
Леддрел потер ладонями колени и выпрямился во весь рост.
— От нас они уже ничего не узнают.
Оба человека, держась за руки, начали спускаться. Они шли боком, а впереди них шуршал ручеек из песка и гравия. Внизу было прохладно и сыро. Ночная птица громко вскрикнула и умолкла. Внизу почему-то еще можно было услышать гул удаляющегося поезда. Издалека донесся протяжный сигнал локомотива.
Они углубились в невысокий колючий кустарник и пошли прямо через него, локтями раздвигая упругие сырые ветки. Впереди виднелась темная стена: наверное, тот самый лес, о котором говорил Леддрел. За лесом — берег моря.
— Как все это случилось? — спросил Леддрел.
В темноте Кайстон пожал плечами.
— Откровенно говоря, я и сам не знаю. Вернее, не знал.
— Но вы предполагали, что такая вещь может произойти?
— В том-то и дело, что нет. Я просто выполнял комплекс экспериментов по программе доктора Сэрга. В этой программе не было никакого смысла. Просто старик хотел посмотреть, как будут вести себя кролики в импульсном поле.
— И вы не знали, для чего все это делалось?
— Нет. Я принимал работу за чистые исследования.
Леддрел тихонько засмеялся. Он всегда смеялся беззвучным, немного искусственным смехом, когда обнаруживал, что кто-то не знает элементарных вещей.
— Вы наивный парень, Кайстон. Кстати, как ваше имя?
— Дуглас.
— Вы очень наивны, Даг. Можно, я буду вас так называть? Какой дурак в наше время платит деньги за «чистые исследования»? Да и бывают ли такие?
— Я думал, что бывают.
— Вы еще очень молоды. Впрочем, продолжайте. Мне очень интересно знать, как это случилось.
Кустарник кончился, и перед ними появились первые деревья — высокие сосны, стоявшие то там, то здесь среди высокой густой травы. После недавно прошедшего дождя почва раскисла и хлюпала под ногами. Несколько минут спустя они углубились в густой сосновый бор. Здесь было суше, пахло смолой и прелыми иглами.
— Вы знаете новый генератор, изготовленный по проекту Висбаха? Обычный импульсник с кодово-временной модуляцией. Гибкий прибор. Единственный Недостаток — высокое напряжение питания. Приходилось таскать за собой повышающий трансформатор. Очень неудобно. Тогда я позвонил в техническую часть и попросил, чтобы в мою лабораторию подвели триста восемьдесят вольт. Это было вечером, часов в семь. Появился парень со стремянкой и стал возиться у силового щитка. А я в это время занимался своими кроликами.
— Где вы занимались кроликами?
— В той же комнате. Кролики были с электродами, вделанными в череп. Ну, вы знаете, это обычные опыты…
— Я хотел вас спросить, Даг, как далеко от вас работал монтер?
Кайстон на минуту задумался, вспоминая обстоятельства события, о котором он рассказывал. Наконец он вспомнил:
— Метрах в пяти от меня. Когда я набрал очередную форму сигнала и включил генератор, в комнате почему-то погас свет. Я решил, что монтер выключил рубильник. Я сел и стал ждать. И тут только я обнаружил, что в лаборатории стало очень тихо. Только кролики царапались в своих клетках. Тогда я крикнул: «Эй, парень!» После этого что-то грузно упало на пол. При свете зажигалки я увидел, что он лежит на полу. «Поражение током!» — подумал я и, выскочив в коридор, позвал на помощь. И тогда вошли вы. Остальное вы знаете.
Сосновый бор внезапно кончился, и они услышали шум морского прибоя.
II
— Вы же идиоты, безнадежные имбецилы, все до одного! — орал полковник, обводя налитыми кровью, выпученными глазами собравшихся в кабинете людей. — Особенно вам, Гроулер, я этого никогда не прощу! Зачем вас сюда направили? Зачем вы здесь торчали? За что получали жалованье? Ваша задача заключалась в том, чтобы наблюдать за всеми. А вы вели себя, как последний кретин. Вы разрешили людям работать в одиночку. Вы не контролировали, чем они занимаются. Вы не читали их записи в журналах. Вместо того чтобы неотлучно сидеть, в институте, вы шатались по ресторанам!.. Вы…, Впрочем, вам это так не пройдет.
Полковник вышел из-за стола и, пройдя между кресел, остановился возле профессора Сэрга.
— Теперь вы! Объясните мне членораздельно, как могло случиться, что ваши подчиненные получили результат, о котором вы не имеете представления?
Профессор Сэрг поднялся с кресла и долго пытался надеть пенсне. Руки у него дрожали, и ему это никак не удавалось.
— Да сидите, сидите, черт бы вас побрал! Почему вы не знаете, какие результаты получили Леддрел и Кайстон?
— Видите ли, — начал Сэрг, — опытов ставили так много, что уследить за результатом каждого практически было невозможно… Кроме того, я был уверен в…
— Знаю, знаю, вы были уверены в их порядочности. Так?
Сэрг утвердительно затряс головой.
Полковник вышел на середину кабинета, широко развел руками, сделал недоуменное лицо и обратился ко всем сразу:
— Господа, я не понимаю, как можно в наше время быть уверенным в порядочности других, когда мы не можем поручиться за свою собственную порядочность? Как можно в наше время верить чужим людям, когда мы сами себе лжем на каждом шагу?
В это время дверь отворилась, и в нее торопливо вошла высокая стройная блондинка.
— Вот, полковник! Это журнал доктора Леддрела, а это — Кайстона.
Полковник небрежно взял две большие тетради в ледериновых переплетах, на каждой из которых значилось: «Совершенно секретно», и передал их профессору Сэргу.
— Объясните нам, что в них написано. Я все равно ничего здесь не понимаю.
Сэрг наконец укрепил пенсне на тонком горбатом носу, открыл журнал Кайстона и начал нараспев читать:
– «Двадцать третьего мая. Четыре кролика — Р-1, Р-2, Р-3 и Р-4. Форма импульса Л-5. Никакого результата. Двадцать четвертого мая. Три кролика…»
Полковник снова уселся за письменный стол. Он сжал широкую, скуластую физиономию огромными волосатыми руками и с яростью, и презрением посмотрел на Сэрга:
— Остановитесь вы наконец! Зачем мне двадцать третье, двадцать четвертое мая! Читайте, что было седьмого июля!
Послышалось торопливое Шуршание страниц. Затем минутное молчание.
Никакого ответа.
— Ну, говорите же!
— Здесь нет никакой записи…
— Я так и знал! Покажите мне тетрадь Леддрела.
Теперь он сам, почти отрывая страницы, листал толстую тетрадь в тёмно-синем переплете. Вдруг он остановился. Все, кто сидел в кабинете, увидели, как глаза полковника полезли из орбит.