— Это Пан-Бендито, в Карабанчеле, — уточнил Сарате.
— Едем туда. — Элена встала.
Глава 12
Пан-Бендито — один из самых депрессивных районов Мадрида, хотя понемногу жизнь налаживается и там. В пятидесятые-шестидесятые годы прошлого века здесь оседали переселенцы из деревень. По ночам они строили себе дома, располагая лишь непонятно где раздобытыми кирпичами, листами шифера и помощью соседей. Уже довольно давно сюда провели электричество и канализацию, затем, в конце семидесятых, всех стали массово переселять в новостройки, а в девяносто восьмом, на излете века, открыли станцию метро, приблизившую район к центру столицы. Но по сути Пан-Бендито до сих пор оставался суровой, бедной и опасной городской окраиной. Выходцев из Ла-Манчи, Эстремадуры, Андалусии, которые в свое время возвели его собственными руками, теперь вытеснили новые переселенцы: румыны, латиноамериканцы, марокканцы…
— Тебе приходилось здесь бывать?
— И не раз, — ответила Элена. — Но это было уже давно.
— Когда я работал в Карабанчеле, нас отправляли сюда патрулировать улицы. Ветераны рассказывали всякие ужасы, говорили, что еще недавно, лет десять-пятнадцать назад, сунуться в этот район ночью решались только самые крутые ребята. Бывало, даже патрульные машины взрывались от баллонов с пропаном.
— А сейчас?
— Сейчас то же самое, но еще день, и разве мы не крутые ребята? — засмеялся Сарате.
Элена заметила, что Сарате хоть и шутит, но старается не смотреть ей в глаза. Возможно, боится, что она прокомментирует их мимолетный поцелуй в такси у гостиницы в Лас-Пальмасе. Но Элена не собиралась это комментировать. Как не собиралась признаваться, что стояла у него под дверью, готовая постучаться и сказать, что все-таки передумала. Чтобы отогнать эти мысли, она забеспокоилась о своей «Ладе». Надо было поехать на одной из приписанных к отделу «Вольво», дежуривших на Пласа-дель-Рей. Она боялась, что в их отсутствие с машины снимут даже колеса. Но как только они припарковались, Сарате окликнул двух самых подозрительных парней из тех, что околачивались на площади:
— Эй вы! Хотите заработать двадцать евро?
Он разорвал пополам двадцатиевровую купюру, отдал им половину, а вторую положил в карман.
— Вторую получите, когда мы вернемся, если машина останется целой и невредимой.
— Только не задерживайся, мы не будем торчать здесь весь день.
— Я мигом.
— Это поможет? — спросила Элена, когда они вошли в подъезд.
— Понятия не имею, такой трюк я видел в кино, — улыбнулся Сарате. — Уж не думаешь ли ты, что я регулярно рву двадцатиевровые купюры? При моей-то зарплате!
— Мар Сепульведа?
После долгого ожидания дверь им открыла женщина лет сорока; выглядела она неважно. Несмотря на чистую одежду и аккуратно уложенные волосы, в ней было нетрудно распознать наркоманку: исколотые руки, сгнившие от героина зубы… Возможно, колоться она перестала, но последствия такого образа жизни проходят далеко не сразу, если проходят вообще.
— Что вам нужно?
— Мы из полиции.
— Я трезвая, на неприятности не нарывалась и ничего плохого не делала.
— Мы пришли поговорить не о тебе, а об Айше Бассир. Знаешь такую?
— Смотря что вам от нее надо: если вы собираетесь отравлять ей жизнь, то не знаю.
— Можно мы войдем? — Инспектор решила пока не рассказывать о судьбе Айши: предугадать реакцию Мар Сепульведы на такую новость было невозможно.
Квартира оказалась гораздо уютнее, чем можно было ожидать. Бедная, с дешевой мебелью, но чистая и опрятная.
— Симпатично тут у тебя, — попыталась задобрить хозяйку Элена.
— Квартира — полное говно, но другой у меня нет. Бачок сгнил, воду приходится сливать из ведра, на кухне ничего не работает, питаюсь консервами и бутербродами. Могу предложить вам воды из-под крана, она вкусная.
— Спасибо, не надо.
В комнате стоял продавленный диван, но она подвела их к складному столу, вокруг которого были расставлены четыре стула. Все сели.
— Так что натворила Айша?
— Мне жаль, что приходится сообщать тебе такую новость. — Инспектор тщательно подбирала слова. — Но ее убили.
Мар замерла, подняв брови, а затем покачала головой и улыбнулась почти без грусти, как будто вся ее жизнь состояла из плохих новостей.
— Я знала, что так будет, — сокрушенно вздохнула она.
— Кем тебе доводилась Айша?