А теперь расскажу о другом эпизоде, который произошел через два года, когда я уже был призван в армию, но еще не отбыл на войну.
Я захожу в магазин отца. Заступаю на рабочую смену.
Робби уже там, в кожаном фартуке, какие обычно носит отец и заставляет надевать и нас, когда мы работаем в магазине. Робби иногда работает на складе, но сегодня отец учит его готовить краску.
Они оба смотрят на меня, как на инопланетянина.
— Уолтер, — говорит отец, — что ты здесь деваешь?
— Я работаю здесь.
— Сейчас тебе не нужно работать. Ты ведь призван на службу.
— Да, но пока я здесь. Я имею в виду, я ведь еще не уезжаю. — Мы никогда ничего не обсуждаем. Самые важные события нашей жизни мы нос принимаем как должное.
— Ты можешь уехать надолго, — говорит отец. — Так что сейчас улаживай свои дела. Это твое время.
Робби молча слушает нас.
Я говорю:
— Здорово, отец. Не это ли говорят тем, кто отправляется умирать?
Зря я это сказал. Мы молча смотрим друг на друга, и каждый из нас понимает, что лучше бы я промолчал. Я чувствую себя комедиантом, умирающим на сцене.
— Погуляй со своей девушкой, — произносит отец, закрывая щекотливую тему. — Пригласи ее на обед или купи цветов, если можешь себе это позволить. Если это дорого, прогуляйтесь к морю. Она надолго остается одна. Для девушки это нелегкое время.
— Хорошо, отец.
Я поворачиваюсь и выхожу из магазина. И уже на улице испытываю какое-то невероятное чувство свободы, потому что мне больше не придется продавать хозтовары.
— Уолтер!
Я оборачиваюсь и вижу Робби, который кричит мне вслед.
— Ты не должен был так говорить!
Он стоит, широко расставив ноги, как всегда в решительный момент. Как будто так ему легче противостоять любому удару. Прямо над его головой вывеска «КРОУЛИ И СЫНОВЬЯ. ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ТОВАРЫ». Он выглядит таким взрослым в кожаном фартуке. Совсем мужчина. Хозяин.
Я думаю: «Да поможет тебе Господь, Робби, ты теперь второй мужчина в семье, новый наследник».
— Прости, — говорю я.
И шепотом желаю ему удачи.
Глава тридцатая
Майкл
Он поднимается на крыльцо своего дома, и у него возникает ощущение, будто никогда прежде он его не видел, разве что во сне. Деннис, высуну вшись из-за двери, оглядывает его и меняется в лице.
«Только ничего не говори», — мысленно просит его Майкл.
— Ты изменился, старик.
— Знаю.
— Ты как будто постарел лет на десять.
— Скорее на сорок.
— Тебе письмо от Эндрю.
— Правда? Где оно?
— На кухне, на столе. Дня три как пришло.
Он вбегает в дом, роется в почте и находит заветный конверт. Письмо на почтовой бумаге, написанное в отеле Оушн-сити. Сердце на мгновение замирает, когда он понимает, что Эндрю был там все это время.
5/18/82
Уважаемый мистер Стиб.
После долгих раздумий я понимаю, что Вы правы. Мы должны, по крайней мере, поговорить.
Я вылетаю 2-го, рейс 292 из Нью-Джерси. Если бы Вы могли встретиться со мной примерно в 4.15, было бы замечательно. Если это невозможно, я могу и сам добраться к Вам, как в прошлый раз.
Если для Вас это проблема, пожалуйста, дайте мне знать немедленно.
Он перечитывает письмо, потом кладет его на стол. Он замечает, что Деннис наблюдает за ним.
— Деннис, какое сегодня число?
— Думаю, уже второе.
— Знаешь, у меня было странное чувство, что ты ответишь именно так.
Он приезжает в аэропорт минут на двадцать пять пораньше и первым делом звонит Мэри Энн.
В трубке слышны долгие гудки — четыре, пять, шесть. Он чувствует, как все его тело посрывается мурашками. Она не хочет отвечать.
Ответь. Пожалуйста, ответь.
Она снимает трубку.
— Привет, — говорит он. — Это я. Ты спала?
— Нет, просто я была в саду.
— Я знаю, где сейчас Эндрю.
— Правда? И где же?
— На пути ко мне.
— Спасибо, что сказал. Я уже начала волноваться. Какой у него был голос?
— Не знаю. Он написал мне письмо. — Он выглядывает из телефонной будки и наблюдает, как поднимается в воздух самолет. Его вдруг пронзает острая боль. Ему кажется, что он говорит с ней и в то же время провожает. — Знаешь, что я забыл тебе сказать? Спасибо, что ты отвезла меня к маме. Она скоро умрет. Очень скоро. Если уже не умерла. Я бы не простил себе, если бы не повидался с ней перед смертью. Я был так погружен в себя, что забыл сказать тебе, как важна была для меня та поездка.