— Я понимаю.
— Скажи мне, что мы еще увидимся.
— Конечно, увидимся.
— Мне страшно, Мэри Энн. — Он старается услышать в телефонной трубке ее дыхание, дарящее ему жизненные силы. — Это так важно.
— Тебя это терзает?
Он вдруг меняется в настроении, ему трудно оставаться серьезным.
— Ну, ты же знаешь меня. Я такой же, как мои раздолбанные мотоциклы. Чтобы меня восстановить, нужно сначала разобрать на части.
— Ты всегда можешь позвонить, если я буду нужна тебе.
— Я знаю, — говорит он сквозь слезы. Интересно, хочется ли и ей плакать. И могут ли слезы преодолеть те сотни миль, что сейчас между ними. И не только мили. — Спасибо.
Когда Эндрю появляется в здании аэропорта, Майкл протягивает ему руку, и они обмениваются крепким рукопожатием.
Эндрю избегает смотреть ему в глаза. Он бросает на Майкла косой взгляд.
— Ты подстригся.
— Да.
Они молча дожидаются багажа и так же молча грузят его на тележку и везут к машине.
— Я приехал сюда не по своей воле, — говорит Эндрю.
— Я знаю, почему ты здесь.
— Неужели? Я, например, не знаю.
Майкл пропускает его в пикап, заводит мотор.
— Ты приехал для того, чтобы покончить со снами.
Эндрю поворачивает голову в сторону Майкла, потом опять устремляет взгляд в окно.
— Что ты можешь знать об этом?
— Эндрю, — начинает он, когда они выруливают на шоссе, — а как ты думаешь, для чего я проехал почти две тысячи миль — чтобы на сорок пять секунд появиться на пороге твоего дома, прикинувшись полным придурком? Ты что, подумал, у меня хобби такое?
— Я и предположить не мог, во что это выльется.
— Я тоже хотел избавиться от ночных кошмаров.
— И как, удалось?
— О да. Теперь я сплю, как младенец. А ты? Несколько дней назад ты написал мне письмо, сообщил, что приезжаешь. Как ты спал с тех мор?
— Отлично, — произносит он отстраненным голосом, как будто и не слышит себя. — Я сплю спокойно.
— Ты останешься дня на два?
— Не знаю. Ты же остался лишь на сорок пять секунд.
— Но мы ведь тогда ни о чем не поговорили. Мы только дали ход событиям.
— Хорошо, я останусь, пока мы не покончим с этим. Но как мы узнаем?
Майкл улыбается Эндрю, и тот поворачивается как раз вовремя, чтобы заметить это. Улыбка не излучает уверенности, но рождает надежду.
— Узнаем.
— Да, — отвечает Эндрю, — я тоже так думаю.
Глава тридцать первая
Эндрю
Он сидит на берегу ручья вместе с Майклом, и журчание воды подобно тихой музыке. Он откидывается назад, опираясь локтями о мягкую землю.
Солнечные лучи, проходя сквозь листву дубов, порождают причудливую игру света и тени.
Стиб произносит:
— Я бы не хотел, чтобы наши разговоры вынуждали меня постоянно защищаться.
— Ну, в следующий раз выбирай не столь уязвимую позицию.
Он наблюдает, как Стиб выбирает маленький камешек и перебрасывает его на другой берег.
— Не я выбирал эту позицию, — говорит он. — Она выбрала меня. О! Я кое-что вспомнил. — Судя по голосу, он очень взволнован, и это тревожит Эндрю. До сих пор его больше всего пугала перспектива, что Стиб вспомнит что-нибудь неопровержимое. — Итак. Я в госпитале. И если раньше ты мог усомниться в моих воспоминаниях, то теперь не сможешь. Послушай про журнал.
— Какой еще журнал?
— Позволь мне оживить твою память. Ты обменял целый блок сигарет на этот журнал.
— Ну и что? Кто угодно мог рассказать тебе о журнале.
— Я должен был прятать его. Иначе старички у меня его украли бы. О журнале знали только ты, я и Билли Рей.
— Кто такой Билли Рей?
— Тот парень из Техаса, что лежал на соседней койке.
— Ах, да. Так этот Билли Рей и рассказал тебе.
— Он так и не вышел из госпиталя, разве ты не помнишь? Он умер за три дня до моей выписки.
— Да, я забыл. Но мало ли кому он рассказывал. Или кому Уолтер рассказывал, неважно.
Он оборачивается к Стибу. Смотрит ему в глаза, потом вновь устремляет взгляд на воду. Наблюдает за тем, как она кружит, пробивая себе путь сквозь камни. Он больше не может смотреть в эти глаза. В них та же насмешка, что и в глазах Уолтера. Она тоже пробивает себе путь. Так же медленно, как вода точит камень, но с годами достигает цели.
— Эндрю, ты невозможен. Что бы я тебе ни сказал, ты непременно возразишь, что об этом Уолтер кому-то рассказал, а потом все дошло до меня. Кому бы он стал рассказывать такие подробности из своей жизни, подумай? Кто был тот волшебник, который знал каждое его движение, но с которым он ни разу не встречался?