Эндрю не отвечает.
Теперь небо совсем черное. Только светит луна, бросая серебристый отсвет на воду.
Время от времени Майкл берется за весла и гребет к берегу, пытаясь приспособиться к течению, которое могло бы помочь быстрее добраться. Огни маяка служат ему ориентиром.
Эндрю нарушает молчание.
— Хорошо, я признаюсь. Я хотел твоей смерти.
— Боже мой.
— Ты сам просил, чтобы я это сказал.
— Сукин сын.
— Ты собираешься убить меня, да?
— Эндрю, черт бы тебя побрал. Когда ты выбросишь эту дурь из башки? Вся беда в том, что я любил тебя как брата. Я бы никогда не смог причинить тебе зла. А ты хотел моей смерти.
Он вдруг замечает, что стоит в лодке и кричит. Где же его беспристрастность?
И словно ответ, ему приходит озарение: он понимает, что вновь балом правит Уолтер.
Он испытывает странное чувство облегчения.
«Хорошо, что ты вернулся, дружище, — думает он. — Я так привык, что ты рядом. Надеюсь, ты найдешь в себе силы простить».
Глава тридцать пятая
Уолтер
Когда я знакомлюсь с Эндрю, нам по четырнадцать лет.
«Маркс Бразерс» процветает, звуковое кино завоевывает прочные позиции, а Никки всего лишь неуклюжий комок шерсти, у которого заплетаются лапы.
Как-то поздно вечером мы оба выходим из своих домов и встречаемся на пляже. Время слишком позднее для четырнадцатилетних подростков.
Есть что-то особенное в ночном океане. Что-то дикое. Он кажется неукротимой силой, все не так, как в летний полдень.
Мы стоим у парапета, и Никки сидит у меня на ботинке, жует шнурки, а я не возражаю.
Я смотрю на звезды.
Не знаю, стоит ли верить этой дурацкой примете — загадывать желание по звездам, и я не слишком хорошо знаю Эндрю, чтобы делиться с ним своими сомнениями.
Вместо этого мы просто болтаем о скорости света, о том, что звезды, которые мы сейчас видим, возможно, зажглись миллион лет назад, и интересно, что с ними будет еще через миллион лет.
Я задаю ему вопрос, который не имеет никакого отношения к звездам.
— Кем бы ты хотел быть, когда вырастешь?
Знаете, что он отвечает?
— Солдатом. Как мой отец.
— Почему ты хочешь быть именно таким, как твой отец?
Видите ли, я-то знаю его отца, знаю, что он поколачивает Эндрю и его мать, кричит на них, но сейчас я не напоминаю ему о таких подробностях.
— Хорошо, тогда я буду таким солдатом, как твой отец?
Что до меня, то я не могу ответить. Я действительно не знаю.
Поэтому я просто выбираю звезду и, не выдавая своего секрета, мысленно повторяю заклинание: «Звезда, гори, звезда, свети…» Ну, в общем, псе как положено.
Я прошу звезду: «Пожалуйста, сделай так, чтобы Эндрю стал солдатом, а из меня сделай человека, который твердо знает, кем хочет быть».
Я хочу повторить эту ночь. Но не могу. Я ничего не могу повторить, и в этом проблема.
Мы можем мечтать ночь напролет, но не в силах изменить ход событий.
Если бы я мог вернуть ту ночь, я бы попросил звезду о том, чтобы Эндрю никогда не становился солдатом.
И не стал бы тратить время на переживания по поводу того, кем мне стать во взрослой жизни.
Я бы просто попросил дать мне возможность стать взрослым.
Глава тридцать шестая
Эндрю
Эндрю опускает руку в ледяную воду. Он пытается воспринимать качку и плеск воды как раздражающие факторы, а не как колыбельную.
Он пытается заставить себя не спать. Закуривает. Почти следом за только что потушенной сигаретой.
Когда он видит, что Стиб начинает клевать носом, он жестко наступает ему на ногу.
— Если мы заснем, нас унесет в открытое море.
— А, да. Ты прав.
Стиб выпрямляется, трет глаза. Зевает.
Эндрю вдруг ловит себя на мысли, что, возможно, это его тактическая ошибка. Пусть бы Стиб заснул, а он попытался бы сам догрести до берега.
Но уже слишком поздно.
— Хорошо, — говорит Стиб. — Давай я расскажу тебе одну историю. Давным-давно жил мальчик по имени Уолтер и девочка, которую звали Мэри Энн.
— Нет. Только не это. Расскажи мне лучше про пурпурное сердце Уолтера.
— Ты же не хотел услышать об этом от меня.
— Ну, ты просто расскажи.
— Если ты хотел ее послушать, почему не попросил тогда, в госпитале?
Эндрю чувствует, как ему начинает изменять терпение.
— Может, тогда я не хотел, — кричит он, — а теперь хочу, и я ждал сорок лет, чтобы послушать эту историю.
— Хорошо. — Стиб берется за весла, видит вдалеке огни пирса и выпрямляет лодку, направляя ее в фарватер. — Хорошо. Итак, мы в пещере. И кто-то плюхается на меня, от чего я разворачиваюсь и падаю. Я отстал от вас. И тут я слышу, что пуля досталась Джею. Только тогда я еще не знал, что это Джей. Я решил, что это ты. И для меня это было потрясением.