Ветер шептал сдаться, и сырой воздух заползал под одежду.
— Цахтал! — завопила я. — Выходи!!! Ты отвернулся от меня, а, значит, преступил свое слово! Разве мы принимаем любимых на время? Нет, они навсегда в нашем сердце. Ты любишь Атру и хранишь её, значит, и Грозовых должен любить! И даже Солнечных — это твоя обязанность как властелина красной земли! Накажи всех, кто того заслужил, но не Дэра. Он не предавал тебя!
— Никогда, — вдруг сказал туман. — Никогда…
— Никогда, — подхватил ветер.
— Да… — отозвались скалы.
— Пожалуйста… — прошептала я. — Молю тебя! Верни мне его. Верни мне сердце…
Лиловый туман всколыхнулся, будто некто взмахнул огромными крыльями — это меня покинул незримый дух великого монстра. Он не оглянулся и не простил.
— Верни мне сердце! — зарыдала я.
Как долго ждала мама, пока не отчаялась? Стал ли Миратов её избавлением, её нужной смертью, когда она поняла, что отец не вернется? Я плюхнулась на камни и принялась бездумно швырять их за край. Зачем было это представление? Почему я думала, что Цахтал слышит? Ни цвета, ни следа… И Дэра больше не было.
Вечность без него, но с его сыном. Нет, этого мне было мало. Я так хотела, чтобы Дэр первым взял на руки нашего малыша! Увидел, что у него такие же темные с золотом глаза, и, возможно, черные в серебре волосы… Но он не увидит. И никогда не коснется маленького мягкого тельца. Не услышит смех своего крохи, не увидит его беззубую улыбку…
— Ты мне нужен, — прошептала я. — Давай создадим новую жизнь взамен старой. Просто коснись моей руки… Ты первым пригласил меня на танец, теперь моя очередь.
Я закрыла глаза, позволяя ветру бить меня по мокрым щекам. Ресницы склеились и заледенели. Стук сердца. Шаги. Показалось? Был ли шорох падающих камней добрым знаком?
Но никто не коснулся моей руки, не стало теплей, и любимый голос не отозвался. А внутри меня ждало своего часа прекрасное волшебство, которое уже успело узнать печаль и боль расставания. Наш малыш. Что я скажу ему, как объясню эту потерю? И как после всего попрошу принять Цахтала властелином? Мне и правда нельзя было назад, в поместье. Каждый там носил Грозового монстра, все воины почитали его и верили ему. Все, кроме меня.
Рисунок. Я вспомнила слова Дэра и быстро расстегнула платье. На коже выросло белое дерево с красивыми витыми ветвями, а под ним сидело небольшое странное существо — крылатое, носатое и доброе. Дэр не умел рисовать, но каким-то образом создал этот рисунок, совсем меня не портящий. Прикосновение молнии. Отчаянная любовь. Его вечная метка…
Я притянула колени к груди и уткнулась в них носом. Просто быть здесь, пока есть силы, а что дальше — неизвестно. Я прикрыла глаза и снова заплакала. Прости, крошечное чудо, живущее внутри. Я не могу справиться с болью даже ради тебя. Но смогу — со временем. Наверное.
— Дэр, — пробормотала я. — Ты всё равно мой.
Далекий звук не заставил меня поднять голову. И так уже истерзала себя надеждами на невыполнимое. Зачем сердцу новая боль? Оно едва справлялось со старой… Однако странное чувство в груди разрослось и пустило по телу приятную щекотку. Я резко вскинулась и от неожиданности едва не лишилась рассудка.
Клочья разлетелись по ветру, открывая край пропасти. И там, опустив голову, стоял мой Дэр… Серый на сером, с длинными растрепанными волосами. Без молний, босой и оборванный. Вот он поднял глаза, огляделся, увидел меня…
Привычное бледное золото и темнота бури. Но вместо коричневого — темно-синее. Глаза Цахтала, но они были мне не чужими. Недоумение, перемешанное с отчаянием, выдавало человека.
Я издала дикий вопль и поползла вперед, царапая колени о камни. Встать не было сил, и я не верила, что он реален. Призрак, но какая разница? Я бы согласилась и на эту мучительную грезу…
Теплое приведение, осязаемое и пахнущее. Твердое приведение, с голосом и вкусом. Цветное приведение… Дэр сцапал меня за волосы, заставляя поднять голову, покрыл поцелуями холодное лицо. Меня затрясло, задушило счастьем, охватило наслаждением и благодарностью за всё, даже за мучения. Целовать до бесконечности, пока хватает сил! Обнимать — руками, ногами, собой! Глубже, яростней, всецело! Мне ничего другого не было нужно — только слышать его, верить ему, дышать им…
— Дэр, — едва выговорила я.
— Мэй, — отозвался он глухо.
Цахтал вернул мне его. Вернул невредимым и сильным, прежним — нежным, веселым, страстным. Немного иным, но всё равно знакомым — до последней черточки, реснички, волосинки… Эти сильные руки, широкие плечи, изгиб ключиц и тонких губ. Властные объятья, которых всегда не хватало, голос, звучащий низко и чуть хрипло…
Мой Дэр. Каким жадным он был, какой жадиной я ощущала себя! Хотелось целовать его так жарко, чтобы сами снежные вершины оттаяли и покрылись цветами. Мой дождь. Его влага утешала, питала, ласкала. Я знала — он со мной надолго, до конца жизни. Нелегко будет идти вместе хожеными и нехожеными тропами, но мы справимся.
Ведь самую труднопреодолимую вершину мы взяли — прошли испытание Смертью…
Обратный путь занял гораздо меньше времени — Шторм несся стрелой, Марк легко успевал следом. Ни тот, ни другой не уставали, и гроза победно гремела над головами. А когда мы останавливались перекусить, дождь сменяло яркое сияние довольного солнца — в том числе того, что сидело рядом с нами. Мы хотели как можно скорее попасть на красную землю и уже тогда всё обсудить. Заколдованную долину миновали без приключений — ни шепотов, ни видений прошлого. Потом пересекли город, и Тени так и не показались. Счастье мурлыкало под сердцем, как большая пушистая кошка, и я забывала удивляться.
— Цахтал устроил, — объяснил Дэр. — Он понимает, что нам нужен отдых от приключений. Хотя бы несколько недель мира и покоя.
— Маловато, — усмехнулся Марк. — Что-то я беспокоюсь за Солнечного монстра. Ваш Грозовой разошелся не на шутку…
— Не переживай. Кервел не ответил, потому что он сейчас с Цахталом.
— Ты выдумываешь, Магици, — недоверчиво проворчал Марк.
— Нет. Я видел обоих, — усмехнулся Дэр. — Мы должны объединить кланы.
— Что? — насторожился Солнечный.
— Ты слышал, Сварт, — отозвался Дэр. — И не делай вид, что не понимаешь. Никто не поверит в легенды, пока однажды не начать писать их самим.
— Романтик, блин! Как ты себе это представляешь?
— Не слишком ясно, но я верю, что всё возможно. Помимо пинков, я и пряники получил. Поделюсь с вами, как только окажемся в Атре.
Марк покачал головой, и больше мы это не обсуждали до самой хижины в Дождливой долине.
— Значит, вон оно какое, ваше тайное место… Мда. Не то что моя развалюха.
— Ты о том мрачном доме, где держал Дэра? — спросила я.
— Угу. Прежде он не был таким. Ну, что внутри, то и снаружи… Я и сам не слишком веселый человек.
— Ты восстановишь его, — уверенно сказал Дэр. — И снова научишься веселиться.
— Да уж после твоего волшебного возвращения вообще перестаешь сомневаться в чем-либо! — почти радостно улыбнулся Марк.
Разговор на важные темы продолжился в доме, у огня, с горячими чашками в руках. Никогда мне не было так уютно и спокойно! Любимый рядом, и я ещё не сообщила ему чудесную новость. Он обнимает меня, и его сердце будет стучать долго — это мне обещал сам Цахтал. Я привыкла к тому, что глаза Дэра не карие с золотом, а сине-золотые, к тому, как он изменился внутренне. Обладая огромной мощью, он ладил с энергиями и не мог неосознанно навредить, это подтвердил и Марк.
Солнечный… Он стал мне так дорог. Словно старший брат, которого я наконец-то нашла. Не вредина Денис или Карви, обзывающий меня тупицей. Настоящий, надежный попутчик, товарищ, который не предаст. Дэр был прав, теперь перед нами стояли иные задачи — объединить две противоположности, но при этом каждой оставить свободу полета. Это было трудно, но выполнимо.
— Вы должны знать — приближается угроза, способная уничтожить Атру. Красный дом в опасности. Цахтал отдал мне силу не только потому, что я просил о помощи, и истязал не для того, чтобы доказать своё могущество. Он ставит перед нами трудные цели, испытывает на прочность, надеясь, что его воины будут лучшими в этой битве.