— Этого тебе знать не обязательно.
Меня словно в огонь сунули — запястья свело дикой болью.
— Марк! Пожалуйста, если ты все ещё любишь её… — прошептала я. — Не надо. Агна ведь совсем не это имела в виду, когда просила тебя сражаться.
Яркий свет ударил в лицо, и я вскрикнула.
— Не это, — глухо сказал Марк. — Она говорила о другом страдании.
— Страдание не должно быть основой жизни!
— Моя жизнь основана именно на нем, — пробормотал он, и вдруг резко развернулся и застыл. — Что за⁈
Я поглядела туда же — ничего и никого. Просто каменная стена.
— Ты… — пробормотал Марк. Он сходил с ума? — Снова. Ну, Магици…
Внезапно он схватил меня за руку и потащил куда-то. Вскрикивая, я пыталась вырваться, но только делала себе больнее. Мы снова спустились в темницу, и Марк бросил меня в угол.
— Сиди там. Тихо. Если пошевелишься — я его убью.
Я замерла, не мигая глядя на Дэра. Теперь он висел головой вниз. Я не могла понять, вздымается ли его грудь и искусала губы, сдерживая рыдания. Неужели Марк действительно нас обоих ненавидел за любовь?
— Вот оно, страдание, Мэйди. Видеть, как мучается любимый, — сказал он и ударил Дэра в живот. Тот вздрогнул, но не очнулся. Я впилась ногтями в собственные ладони, чувствуя, что срываю кожу. С подбородка капали слезы, и я не пыталась их сдержать.
— Марк… — прошептала я. — Не делай ему больно. Отпусти его, пожалуйста. Я останусь здесь с тобой, сделаю, что хочешь. Только отпусти его…
— Вот как ты заговорила. И это верность? Подчиниться мне, чтобы спасти его?
— Я спасу его ценой жизни, если потребуется. Если бы Агна была здесь — она бы разочаровалась в тебе! — выкрикнула я, и он снова ударил Дэра. — Нет! — взвизгнула я и бросилась наперерез. Плевать на его приказы! Больше он Дэра не тронет. — Меня бей! Меня!.. Тебе этого надо? Видеть чужую боль? Тогда убей нас обоих прямо сейчас и умри сам! Ты гниешь от собственной злобы. Думаешь, Дэру легко? При могущественном отце, который привык все контролировать, при семье, которую надо беречь, при мне, глупой и жадной… Он любил тебя как друга, дорожил тобой! И сейчас любит несмотря ни на что…
Марк остановился.
— Что?
— Рассказывал, как вы хотели объединить кланы, ведь только дождь и солнце рождают радугу, — сбиваясь, произнесла я. Слезы мешали глядеть, платье полыхало, но я терпела этот адский жар. — И Агна была с вами. Она любила вас обоих, скрепляла собой. Что же случилось с этими узами? Разве ненависть сильнее любви, Марк? Пожалуйста, ради всего, что было…
Он поднял руку, и взгляд был холоден. Неужели солнце умело так глядеть? Я зажмурилась, понимая, что силы не равны. Но если даже так — умирала без страха, зная, что останусь рядом с любимым, и мы встретимся снова. Непременно.
Но внезапно стало легче дышать, и на меня навалилась неприподъемная тяжесть — то обрушились путы, и упал в мои объятья Дэр.
— Бери его и уходи, — пробормотал Марк. — Сейчас же.
Зубы стучали, горечь разъедала горло. Я подхватила Дэра под мышки и поволокла прочь. О, предки, каким же он был огромным и негнущимся! Пока я доплелась до лестницы, ведущей наверх, мне было уже ни до чего. Хотелось пить, виски безжалостно кололо, а живот готов был треснуть от усилий. Я пыталась затащить мужчину наверх, из последних сил перла по ступенькам, всхлипывала и кусала и без того обкусанные губы. Ещё немного. Ещё саму малость!
— Потерпи, — шептала я. — Сейчас станет легче. Потерпи.
— Кервел вас побери!.. — послышалось за спиной, и я вздрогнула, оборачиваясь навстречу погибели. Но Марк не собирался нас убивать. — Не могу смотреть на это. Подвинься! — прорычал он, и я отступила. Почему я верила человеку, который несколько минут назад хотел нас обоих убить? Изумленная, я смотрела, как он поднял Дэра на руки и понес наверх, чтобы потом безжалостно сбросить на землю, прямо под начавшийся мокрый снег… — Возвращайтесь домой, пока он у вас ещё есть.
И исчез за дверью, словно растаял.
Я тащила Дэра до места, где велела ждать волкам, опасаясь, что Сварт передумает. Из носа шла кровь, но мне было всё равно. Пока ещё силы есть. Я могу. Сделаю это. Он мой, а, значит, я буду защищать его. И плевать, что лук остался в доме, а кинжалом против жара Марка — как в мебраза спичкой тыкать… Возле большого камня я остановилась, вынимая из сумки снадобья, и, едва справляясь с дрожью, раскрыла на Дэре одежду.
Слава Цахталу, на нем не было серьезных ран, только ожоги. К тому же он был до крайности истощен, об этом говорил и колеблющийся от серого до бледно-голубого цвет. Но мокрые хлопья, падающие с неба, живительной влагой умывали его посеревшее лицо, а я лила напропалую все зелья подряд, рыдая в голос и целуя Дэра в губы. Он снова мой. Он рядом. Он жив!
— Мой хороший, мой любимый, чудо, моя радость… — хрипло шептала я. — Сейчас станет легче. Сейчас я помогу…
Сняла амулет Цахтала, осторожно приподняла голову Дэра, надела… И тотчас меня ударило током, да так сильно, что волосы встали дыбом. Это была не боль, но ощущение, тем не менее, болезненное. Снег усилился, и я ощутила, как отяжелела намокшая шуба. Голова Дэра лежала у меня на коленях, и лицо его как будто разгладилось… И тут к нам подбежали волки, чтобы, скуля, начать умывать шершавыми языками обоих. Мокроты было столько, что я задыхалась. Казалось, сугробы сейчас смоет, и мы просто застрянем в грязи. Как вдруг Дэр приоткрыл глаза.
— Мэй?
— Да… — и зарыдала, прижимаясь к его щеке губами. — Я тебя люблю. Прости, что не пришла раньше. Мой милый. Мое счастье! Я думала на Сварта, но никто не хотел верить…
— Он… отпустил? — прохрипел Дэр, пытаясь подняться. — Ты… как?
Я из последних сил помогла ему сесть и обняла. Перед глазами плыли черные круги.
— Хорошо. Хорошо… я…
И потеряла сознание.
Как прекрасно качаться на просторе рыжим осенним листом! Я знала, что эта высота — моя родная. Я принадлежала могучему дереву, что глядит на чудесные земли свысока. И была влюблена — в этот край, в это небо, в горы, что превосходили меня высью. А рядом был тот, кого я люблю сильнее самой родины. Мой. Я повторила это ветром и заскользила вниз, но сразу осознала, что лист — лишь часть меня. Остальное тело — сила, мощь, которую не предугадать.
Не успев насладиться этими чувствами, я обрела ноги и снова стала человеком, пошла вперед, и поняла, что места вокруг — это невыполнимая греза. Я вступила в Священную долину, где теперь жила. Вокруг было много знакомых лиц, но я не могла назвать имен. Они приветствовали меня радостными улыбками, и вставал (или опускался с неба, не могу сказать) наш общий новый дом… А потом видение поплыло — его прервал смех. И я поняла, что прежде была мечта, а теперь настало истинное будущее. За моей спиной — пропасть, а впереди хохочет черный дом, который только что сбросил всех соперников в пустоту…
Я вздрогнула и очнулась. Мы сидели на крыльце дома, привалившись к стене. Наверное, Дэр спал, а волки застыли по бокам от нас, не шевелясь. Неужели это они приволокли обоих в логово Сварта? Я тронула Дэра за плечо.
— Очнись!
Он не пошевелился, и пришлось подняться мне. Оружие против Сварта бессильно. Чем же я стану защищаться, если он появится?
— Мэй… — донеслось сзади.
Я бухнулась на колени, обнимая Дэра, гладя его отросшие спутанные вихры.
— Как ты?
— Нормально, — отозвался он, изучая мое лицо так, словно впервые видел. — Только сильная слабость. Есть хочется.
— Дэр, мы в доме, где Сварт держал тебя!
— Солнечного здесь уже нет, не бойся. Да и не опасен он.
— Но почему?
Дэр трудно вздохнул.
— В груди больно… Подожди чуток, милая. Сейчас я встану.
Я прижалась к нему, обхватила насколько хватало рук, пытаясь согреть любимого. Странно, что он был таким прохладным.
— Моё чудо, — прошептал Дэр и обнял меня. Удивительно, но пожатие было куда более крепким, чем я ожидала. — Ты пришла за мной. Прости, но я надеялся, что не придешь. Что никто не придет. Пойдем в дом.
— Дэр, я не хочу. Только не туда. Пожалуйста, давай уйдем как можно дальше!