Не вернусь в прежний мир! — упрямо думала я, глотая слезы. Гроза пройдет, и я упаду вниз, чтобы бродить по мягкой траве и встречать улыбки. Но молнии продолжали меня бить, и терпеть не осталось сил. Я закричала, пытаясь улететь, и вдруг всё замерло, а в следующий миг губ коснулась знакомая влага дождя, которую я просто не могла предать.
Стремительно приближалась земля, и, падая, я кричала от ужаса во все горло. В груди было больно, холодом скользящего по телу воздуха можно было лепить узоры на окнах. А потом я, с размаху упав на землю, позабыла обо всем…
Губы на моих губах. Теплые. Нежные. Чуть шершавые. Эти губы могли принадлежать только одному человеку.
Я у него на руках, в объятьях как и прежде горячих, плотных, ласковых. И стук сердца знакомый, и потрескивание надоедливых молний баюкает… Но что за соль между нами? Я приоткрыла веки и увидела близко-близко глаза Дэра. Нет, они всё ещё были синими, но смотрел он как и прежде — с огромной любовью и жадностью. На худых щеках пролегли дорожки слез.
— Мэй!!! — закричал шепотом, впился в губы стремительно, словно я могла куда-то убежать.
— Дэр! — простонала я. — Ты вернулся. Ты спас меня! Ты мой хороший… Дэр! Я люблю тебя!
— Милая моя, сердце мое! Ты едва не погибла!
Я предусмотрительно промолчала о том, по чьей милости оказалась в воде, но Марк уже и сам подал голос:
— Я уж думал, ты так и будешь столбом стоять, Магици.
— Ты рисковал её жизнью! — гневно сказал Дэр. — О чем ты думал, идиот⁈
— О том, что ты спасешь её. А если нет — я бы вытащил Мэйди.
— Без моих молний ты бы не заставил её сердце стучать! — заорал Дэр. — Только подойди ближе, Сварт! Другого способа не нашел⁈
— Всю башку сломал, думая, как тебя вызволить. Этот был самый рискованный, но и самый верный.
Дэр немного остыл и поглядел на меня.
— Мэй…
Я не могла поверить, что он снова назвал меня по имени, и уткнулась в его грудь, прячась от волшебной реальности. Слезы беззвучно катились по щекам.
— Марк, друг мой сумасшедший, покинь нас на минуточку, пожалуйста, — попросил Дэр сладким голосом.
— Конечно, друг мой Дэр, дубина стоеросовая. Всегда рад оказаться от тебя как можно дальше.
И он, смешно поклонившись, быстро исчез из виду. Мы с Дэром чуть не стукнулись носами, рванув друг к другу, и сквозь боль обладания им и боль физическую я чувствовала себя прежней — живой. Долгие секунды, бесконечные минуты, дыхание Дэра, его вкус, его влажность, теплота, ласковый язык… Мы задыхались и дышали друг другом, переплетенные пальцы щекотало знакомое чувство наслаждения. Это заняло отнюдь не минуточку и даже не полчаса.
На нас было мало одежды, и от неё удалось легко избавиться. И только когда мы прижались друг друга, сидя лицом к лицу, Дэр нахмурился и покачал головой.
— Мэй, нет. Не могу. Нельзя. А вдруг ребенок?
— Он будет желанным, — прошептала я.
— Но я уйду, милая. И не хочу бросать тебя одну.
— Не уйдешь, — уверенно сказала я. — А если уйдешь — вернешься.
— Мэй, — вздохнул он, поглаживая мою спину, — я много раз возвращался, но сейчас дорога уходит в самую глубь, и оттуда не выбраться.
— Тогда я пойду с тобой.
— Знал, что ты скажешь это, — помрачнел Дэр. — И знаю, что не отговорю тебя. Но малыш не должен погибать из-за нас.
— Никто не погибнет, — прошептала я, поглаживая его грудь. — Ни ты, ни я, ни он. Пусть всё будет, как суждено, Дэр. Если бы должно было случиться иначе — мы бы не жаждали друг друга сейчас.
— Возможно, стоит побороть желания? — усмехнулся он. — Как бы трудно это ни было?
— Или следовать за сердцем — как всегда.
Он вздохнул и провел ладонью по моей щеке.
— И верить в лучшее.
Нами управляла страстная жадность, которую нелегко сдерживать. Кричать я не смела, и только тихо постанывала Дэру в ухо. Никогда ещё мир не был с нами заодно в такие мгновения — весь целиком, от небес до земных недр. Казалось, даже воды замерли, а ветер приносил издалека ароматы теплого жилья. Так для меня пахло будущее — Дэром, дождем и надеждой.
Я не хотела шевелиться, когда мы, разомлевшие, лежали у огня. Так и уснула, прижимаясь к Дэру и почему-то не боясь, что он исчезнет вновь. А проснулась от тихого разговора.
— Почему ты раньше не пришел? Мы могли бы поговорить наедине много лет назад.
— Боялся я, Дэр. Того, что потеряю тебя снова. Ты ведь мой единственный близкий человек.
Дэр вздохнул, пошевелился. Взял Марка за руку?
— Поэтому столько лет врал? Из-за страха? Ты кретин, Сварт, и я не лучше. Повелся на вранье. Хотя, признаться, актер из тебя ничего. До того мгновения в хижине я верил. Агна… И она туда же! Ни слова не сказала о том, что мучается! Даже мама не знала. Почему она предпочла так умереть?
— Просила убить её, но я не смог. — Тяжелый вздох, и Марк откашлялся: — Она говорила, чтобы я за тобой присматривал.
— Вот уж точно: присмотрел. Достал ты меня своей опекой, Сварт! Каждый раз охота тебе нос расквасить! — шепотом возмутился Дэр. — Руки чешутся до жути. Обязательно было выбирать роль распоследнего дерьма, которое даже навозники не трогают? Признай, ты ошибся.
— Ошибся. Насчет многого. Даже о Мэй думал плохо, хотя она, как выяснилось, твой ангел-хранитель. Ты хотя бы помнишь, как она ухаживала за тобой, ласкала, песни пела?
— Малую часть, — отозвался Дэр. — Она не должна погибнуть, Марк. Её стоит беречь в первую очередь. Мэй — часть Атры. Поначалу я думал, что красная земля приняла её свет и цвет, потому что нуждалась в нем, но был не прав. Атра впустила Мэй, потому что ощутила любовь. То, что живет в моей супруге — не просто дар. Она создана быть частью всего, что окружает Грозовых и Солнечных, она — сокровище, ключ к разгадке грядущего.
— Да уж, — проворчал Сварт. — Сокровище. Хотя бы раз на помощь позвала, так нет, орала, что любит тебя.
Дэр невесело усмехнулся, и я ощутила, как теплые пальцы легко и приятно коснулись щеки.
— Мэй переживает, что ты меня помял слегка. Не говори ей, что ты на самом деле вытворял, ладно?
— Не скажу. У неё нежное сердце.
Я не выдержала и произнесла:
— Хочу признаться, что бессовестно подслушиваю…
Оба тихо рассмеялись, и у меня защипало в носу. Открыв глаза, я увидела над собой два лица — таких непохожих и важных. Марк, который всё-таки применил жестокие методы и оказался прав. Человек, не единожды солгавший, но сохранивший честь и достоинство. Человек, ставший моим другом несмотря ни на что. И Дэр, моя единственная любовь, надежная стена и крепкое крыло, человек, без которого я уже не могла представить себе жизнь.
— Ты меня почти утопил, — улыбнулась я Марку.
— И он меня, — мужчина кивнул на Дэра, — уже за это отметелил.
— У тебя сердце не билось, милая, — пробормотал Дэр, прямо в одеяле беря меня на руки. — Я слегка переусердствовал с молниями, и теперь у тебя на коже тоже есть рисунок. Потом посмотришь…
— О! — и я скосила глаза. — Интересно. Немного жжет там.
— Говорю же, я разошелся. От страха перестарался. Ты была такая бледная…
Не стесняясь Сварта, Дэр крепко поцеловал меня в губы, но Марк не поморщился, только хмыкнул.
— Хорошо о хорошем говорить, но нам предстоит перебраться через долину и встретиться с чудищами у престолов. Какие идеи?
— Сначала ты сходишь к Кервелу, а мы подождем.
— Думаешь, вернусь?
— Он тебя не тронет. Не дело швырять в пропасть единственного наследника.