Лили бросило в жар от его слов.
– В стиле ампир, – спокойно поправила она Моргана, стараясь ничем не выдать того, что ее задел его дерзкий тон.
Глаза Моргана сузились.
– Чиппендейл, ампир – какая разница! Стул есть стул, и он существует не для того, чтобы им подпирали дверку погреба, которая к тому же в три раза тяжелее. Вы не имеете ни малейшего понятия о том, что такое ремонт, мисс Блэкмор. И очень прошу вас: оставьте мужскую работу мужчинам: они справятся с ней куда лучше вас.
Лили упрямо сжала губы. Тонкие брови девушки удивленно и вопросительно взметнулись вверх. На щеках заиграл румянец. Самонадеянность Моргана привела ее в сильнейшее раздражение. Забыв о своем огорчении, она бросилась в бой:
– То, что вы носите брюки, еще не делает вас мужчиной, мистер Элиот!
Она решительно встала с кушетки, намереваясь немедленно удалиться из ванной, ставшей неожиданно очень маленькой. Но прежде чем ей удалось сделать хоть один шаг, огромная фигура Моргана преградила ей путь. Лили почувствовала, что сильные пальцы этого человека сомкнулись на ее руке, и увидела, как в его темных глазах зажегся беспощадный огонь.
– Так вам нужен мужчина, мисс Блэкмор? Сейчас я покажу вам мужчину.
Он привлек ее негнущееся от страха тело к себе и как раз в тот момент, когда она начала было протестовать и требовать, чтобы он немедленно отпустил ее, закрыл ей рот поцелуем. Лили была изумлена. Его поцелуй был дерзким и откровенным. Требовательным. Ее сердце, казалось, рассыпалось на миллиарды мельчайших сверкающих частиц. Ее никто и никогда так не целовал. Он будто заявлял, что она принадлежит только ему. И Лили почувствовала в этом поцелуе не только страсть и желание. Прежде всего это был поцелуй обладания.
Девушка вновь безуспешно попыталась оттолкнуть Моргана, но, несмотря на то что она извивалась в его руках, он ничуть не ослабил свою железную хватку. Раздвинув языком ее губы и словно искушая и одновременно наслаждаясь их сочной свежестью, он пробовал ее на вкус. Одной рукой Морган приподнял голову Лили повыше, чтобы проникнуть в нее еще глубже, а другой еще сильнее прижал к себе девушку. Она ясно ощутила силу его желания. Его восставшая плоть поразила ее.
Только бы не показать ему свои истинные чувства, подумала Лили. Она заставила себя прекратить всякое сопротивление и некоторое время стояла абсолютно неподвижно, пока он продолжал обнимать ее. Наконец он отстранился. Его дыхание было прерывистым, а в тяжелом взгляде не было ни удовлетворения, ни чувства вины. Их глаза встретились – и он, и она, казалось, были готовы вот-вот вспыхнуть от гнева.
С нарочитой медлительностью Лили подняла руку и тыльной стороной ладони демонстративно вытерла губы. Затем она заставила себя холодно и насмешливо улыбнуться, хотя слезы негодования и унижения уже кипели у нее в глазах.
– И это должно было убедить меня в том, что вы – настоящий мужчина?
Его взгляд изменился. Она заметила в нем мучительную боль. Ну что ж, она хотела оскорбить его, и ей это удалось. Но почему тогда она испытывает самое искреннее сожаление от содеянного? И почему теперь ей больше всего хочется убежать и спрятаться от него?
Но прежде чем Лили успела найти ответы на эти вопросы, она вновь оказалась в его объятиях. Но на сей раз он прильнул к ее губам в страстном порыве влюбленного. Теперь поцелуй не был ни дерзким, ни требовательным. Его губы согревали нежным и ласковым огнем – огнем желания. Лили ощутила, что все ее тело затрепетало, отвечая на его призыв, и на мгновение ей показалось, что именно сейчас перед ней предстал настоящий Морган – нежный и любящий. Неужели все это время он старательно скрывал от нее свои истинные чувства? И почему решился наконец сбросить маску самоуверенности и снисходительности?
Морган с бесконечной нежностью поцеловал уголок ее рта, затем щеку, потом его губы бережно коснулись ее прикрытых век. Наконец он вновь приблизил губы к ее рту и, едва дотрагиваясь языком до нежных губ девушки, словно попросил их раскрыться.
Когда она уступила, он стал с наслаждением впитывать в себя сладость нежнейшего цветка – ее рта. Жар его дыхания воспламенил ее, а поцелуй заставил пожелать большего – чего-то бесконечно прекрасного и неизведанного. Чувствовать прикосновения сильных рук было необычайно приятно, и она думала теперь лишь о том, чтобы он продолжал обнимать ее. Прикосновение его кожи его запах сводили Лили с ума. Все, что ей было сейчас необходимо, – это его близость, его бесконечная нежность. Провести бы хоть одно мгновение в его объятиях, на его груди, подумала девушка, и она сможет забыть о том, что на самом деле безразлична ему.
Преодолевая застенчивость, она попробовала ответить на поцелуй; их дыхание смешалось, она жадно вдыхала его запах, наполняясь им. И это было чудесно.
Лили почувствовала, что он поднял руку и погладил ее по подбородку. Затем его пальцы погрузились в ее пышные волосы, и он слегка приподнял ей голову, чтобы подарить новый поцелуй.
– Откройся мне, – прерывисто дыша, попросил он девушку.
Лили повиновалась. Она открылась ему навстречу. С радостью и желанием.
Как могло случиться, что она делает совсем не то, что нужно, но именно это кажется ей самым правильным и прекрасным? Этот вопрос так же быстро перестал ее тревожить, как и возник. Руки Моргана, прожигая ее насквозь, опустились с шеи на плечи. Он нежно ущипнул в поцелуе ее губы, затем стал покусывать маленькие, изящные мочки ушей. Лили ощущала его прерывистое дыхание и, казалось, в глубине души слышала требовательный голос его желания. Этот голос был сильным, как порыв ветра, и требовал, чтобы она уступила ему. Наконец Морган привлек девушку к своей груди и заключил ее в объятия, о чем она только что мечтала. Ее пальцы судорожно сжались, вцепившись в тонкую ткань его рубашки. Лили внезапно почувствовала себя крошечной и хрупкой. Желанной и нежно оберегаемой. Вроде своей собственной драгоценной фарфоровой чашки.
И ей уже было не важно, что все это неправда. Стало безразлично, что на самом деле он к ней равнодушен и нисколько не переживает из-за нее. По крайней мере именно в этом она вновь попыталась убедить себя, с удивлением ощущая, что чувствует, как неистово, совсем рядом бьется его сердце. И Лили, несмотря на все свои сомнения, была вынуждена признать: она могла бы провести в объятиях Моргана всю оставшуюся жизнь, полагаясь на его силу и защиту. Но это было невозможно. Несмотря на то что в какой-то единственный краткий миг этот человек действительно желал ее, через минуту он вновь будет ее ненавидеть.
Чувство невосполнимой потери охватило Лили.
Собрав всю свою волю, девушка попыталась оттолкнуть его.
«Я тоже сильная, – напомнила себе Лили. – И мне не нужна его защита. Все это время я обходилась без чьей бы то ни было помощи и смогла выжить». Единственное, что ей сейчас нужно, – это немедленно оттолкнуть его, подумала она. Но прежде чем Лили собралась это сделать, Морган отстранился сам.
Она хотела что-то сказать, хотя даже не представляла, что именно следует произносить в подобных ситуациях. Но слова замерли у нее на устах, как только она посмотрела ему в глаза. В них по-прежнему горел неистовый огонь. Но действительно ли это был огонь желания? Желал ли этот сильный человек ее так же страстно, как она желала его?
Сердце девушки затрепетало. Она хотела поднять руку и дотронуться до его щеки, как будто это прикосновение могло помочь ей найти единственно верный ответ на этот мучительный вопрос. Но выражение его темных глаз резко изменилось, взгляд стал тяжелым.
– Я надеюсь, вы поняли, мисс Блэкмор, что лучше оставить мужскую работу мужчинам. – С этими словами он резко повернулся на каблуках и вышел из ванной.
Чувство ужасающей потери вновь волной нахлынуло на Лили, угрожая полностью захлестнуть ее…
Глава 6
Утром следующего дня Лили, сидя у туалетного столика, стонала, словно от ноющей боли. Морган Элиот. Он стал первым мужчиной, с которым она поцеловалась по-настоящему!