Мы ждали и ждали, но звук не повторялся. Наконец мы вышли и с фонарями обошли остров. Луны на небе не было видно, но звезды сияли так ярко, как бывает только в ясную погоду и на возвышенности. Мы не обнаружили никого и ничего, кроме енота, взбежавшего по стволу дерева и оттуда осмотревшего нас. Морда животного напоминала бандитскую маску, а глазки сверкали в лучах фонарей.
— Это — Робин Гуд, — сказал Альфред. — Он — наш персональный мусоропровод. Уверен, он не мог устроить такой шум. Ну, мы осмотрели весь остров и ничего не нашли. Так что, полагаю…
В ту ночь больше ничего не произошло. На следующий день мы еще немного почистили лампу. Вещица оказалась довольно симпатичной и еще крепкой, вода, похоже, ей нисколько не повредила. Металл был тусклым, со слабым красноватым или желтоватым оттенком, слегка напоминавшим о некоторых сортах белого золота.
Я решил поплавать — больше для того, чтобы показать, что еще не слишком стар для простых удовольствий. Меня никогда не привлекало купание в ледяной воде. Но именно такова вода в озерах Адирондака, даже в самую жаркую погоду, особенно если вы погружаетесь глубже, чем на фут.
В ту ночь у меня было другое видение. Там тоже оказалось существо на троне. На сей раз, однако, вместо того, чтобы стоять перед троном, я оказался где-то сбоку, а Альфред находился гораздо ближе к возвышению. Существо говорило с Альфредом, но их голоса звучали приглушенно, и я не сумел разобрать ни слова.
За завтраком, уничтожая огромную гору блинов, которую поставил передо мной Майк, я спросил Альфреда об этом видении.
— Ты прав, — сказал он. — Мне действительно снилось, что я предстал перед Его Подводным Величеством.
— И что произошло?
— О, это — Йускийек, все в порядке — если мы оба не сошли с ума. Может, и так, но я уверен в обратном. Йускийек говорит, что сделает меня победителем, а не проигравшим, если только я предложу ему подобающую жертву.
— Не смотри на меня так! — воскликнул я. — Мне нужно на работу возвращаться в понедельник…
— Не дури, Вилли! Я не собираюсь перерезать тебе горло, и Майку тоже. У меня не так уж много друзей. Я объяснил этому призраку, что у нас в стране очень суровые законы против человеческих жертвоприношений.
— И как он это воспринял?
— Он возмущался, но в итоге согласился, что у нас есть право на собственные законы и обычаи. И его вполне устроит животное. Но это должно быть по-настоящему крупное животное, а не какая-нибудь мышь или белка.
— И какого же зверя мы найдем на острове? Я не видел здесь никого крупнее бурундуков, за исключением этого самого енота.
— Ну нет, я ни за что не трону Робина Гуда! Он — друг. Нет, я поеду на моторке в Гэхато и куплю там свинью или еще какое-нибудь животное. Тебе лучше отправиться со мной — поможешь тащить зверя.
— Нет, мы точно с ума сошли, — сказал я. — Ты, кстати, выяснил, где находилась Атлантида на самом деле?
— Нет; не подумал спросить. Возможно, мы об этом узнаем позже. Давай двинемся прямо после обеда.
— Почему не сейчас?
— Я обещал Майку кое-что сделать сегодня утром.
«Дело» заключалось в том, что нужно было распилить на дрова упавший тополь. Запустив бензопилу, они управились бы за несколько минут; но Майк не доверял всяким новомодным механизмам. В итоге они взялись за двуручную пилу, и дело шло очень медленно. Я подменял Альфреда, пока не заболели мозоли, натертые накануне во время гребли.
Но у погоды оказались свои идеи по поводу нашей дневной поездки в Гэхато. Есть такая верная примета: если где-то в штате Нью-Йорк летом идет дождь, то он идет и в Адирондаке. Как-то раз дождь лил ежедневно на протяжении восьми недель.
У нас было два прекрасных дня, и этот день тоже поначалу казался ясным и тихим. В десять небо покрылось тучами. В одиннадцать загрохотал гром. В двенадцать дождь полил как из ведра, прервав нашу возню с тополем.
Выглядывая из окон, мы с трудом могли рассмотреть, что творится у воды — разве что в те мгновения, когда небо озарялось особенно яркой молнией. Ветер ревел среди старых сосен, стволы деревьев гнулись, казалось, что в любую минуту деревья снесет. Гром заглушал почти все, что мы говорили друг другу. Дождь бил в окна почти горизонтально, как будто струи воды вырывались из пожарного шланга.
— Полагаю, Йускийеку придется подождать, — сказал я.
Альфред казался встревоженным.
— Он был весьма настойчив. Я сказал, что могут возникнуть препятствия, а он пробормотал что-то вроде: «Вспомни, как вышло в прошлый раз!»
Дождь продолжался весь день. Гром, молния и ветер ослабевали — и на улице шел просто сильный ливень, обычный в Адирондаке. Альфред сказал: