Ее спутником был крупный мужчина примерно моего возраста, с коротко подстриженной темной бородой, в которой виднелись первые седые нити. Его нам представили как Макса Бергдорфа из Цюриха. Хотя этот джентльмен был швейцарцем немецкого происхождения, по-французски он говорил почти без акцента. Бергдорф разговаривал очень мало, но когда он открывал рот, то слова звучали жестко и резко. Он уселся на подлокотник кресла, в котором устроилась Анжела, и девушка склонилась к нему. Было очевидно, что между ними установилось полное взаимопонимание.
Графиня упомянула о восстановлении менгира Лок-мелона. Граф произнес:
— Ах, месье, это стоило бы денег. А деньги сейчас — большая проблема; вы же знаете, что творится с франком. Правительство всеми средствами пытается стабилизировать ситуацию. Такие налоги, такая инфляция — приходится на всем экономить. Возможно, если к власти придет Де Голль… Но пока приходится считаться с положением вещей. Может, вы, как человек, занимающийся финансовыми проблемами, сможете нам помочь.
— К сожалению, я слишком мало знаю о французских законах и финансовых учреждениях, — сказал я. — В противном случае счел бы за честь вам посодействовать.
Лицо графа чуть заметно вытянулось, хотя он был слишком воспитан и ничем не выдал своего разочарования. Я уже сталкивался прежде с подобными вещами и знал, что за нами ухаживают не из-за каких-то особенных достоинств, а ради возможности получить бесплатную финансовую консультацию. Я продолжил:
— Но я не думаю, что восстановление менгира будет стоить очень дорого. У гаража месье Лебрэза в Ванне стоит прекрасная новая машина с подъемным краном.
— Эти идиоты так гоняют по дорогам, — заметил граф, — что у Лебрэза очень много работы. — Своей жене он сказал: — Может, нам строить открыть гараж, hein?… вместо того, чтобы пытаться сохранить эту развалину.
Когда прозвенел звонок к обеду, мы с Дениз поднялись. Графиня сказала:
— В один из ближайших вечеров Анжела проведет сеанс. Вам следует это увидеть.
Когда мы улеглись спать, из коридора донесся звук шагов — и сон у меня как рукой сняло. Не то чтобы это могло показаться необычным; в chateau находилось больше десятка постояльцев, также снимавших комнаты с полным пансионом. Шаги, однако, звучали непрерывно, кто-то двигался взад и вперед, взад и вперед. Этот звук разбудил и Дениз.
— И что же это такое? — сказал я. — Неужто месье Бергдорф набирается храбрости, чтобы навестить прекрасную Анжелу?
— Tais toil[12] — ответила Дениз, ткнув меня кулаком под ребра. — Не надо пошлостей! Эти люди слишком серьезно относятся к своему аристократическому происхождению, а ты просто пошляк средних лет.
Шаги прекратились, и в нашу дверь постучали три раза. Я сел на кровати, опустив ноги на пол. Будучи уроженцем Соединенных Штатов, в которых процветает преступность, я не помчался сразу открывать дверь. Вместо этого я спросил: «Кто там?»
В ответ повторился троекратный стук.
— Полагаю, ты можешь открыть дверь, — сказала Дениз. — В этой французской провинции все очень законопослушны.
— Минуточку, — проговорил я. Я вытащил из чемодана нашу фамильную дубинку, подошел поближе, отодвинул засов и резко распахнул дверь. В коридоре никого не было.
После этого происшествия нам понадобилось не меньше часа, чтобы заснуть. Во всяком случае, больше мы никаких подозрительных шумов не услышали.
На следующий день мы уехали очень рано, добрались на «Пежо» до Ванна и прокатились по берегам Гольф дю Морбихан. Дорога привела нас на полуостров Рюйз. Здесь, неподалеку от Сарзо, судя по информации из путеводителя, находился разрушенный средневековый замок.
Мы отыскали Шато-Морзон, нелепую груду развалин, возвышавшуюся среди бесконечных виноградников, и разбудили хранителя. Это оказался месье Ае Гофф, коренастый, немало повидавший в жизни старый джентльмен с огромными седыми усами. Когда мы заплатили положенные двадцать франков, он показал нам достопримечательности, объяснив:
— … в той башне, месье и мадам, говорят, была заточена жена Дю Жана. А на стене к востоку от башни, в которую мы теперь собираемся подняться, рассказывают, появляется в лунные ночи одетый в броню призрак. Что до меня, то я не суеверен, но эти легенды хороши для туристов, а? Некоторые уверяют, что это призрак Дю Алена Барб-Тора; другие — что это призрак нашего великого бретонского героя, Бертрана дю Гесклена… Prenez garde![13]