— Что сие значит, сэр?
— Бывая навеселе, а это случается довольно часто, он хвастается, что получит твою землю или вздернет тебя на виселице раньше, чем минет год.
— Вот как, сэр? — произнес Филип.
— Именно так, без вопросов. Я слышал это на вечере у полковника Армитеджа. Роджер — судья, он может сделать то, что говорит.
— Сначала ему придется меня взять с поличным и признать виновным.
— Я тебе дело говорю, приятель! Теперь столько смертных приговоров, что они смогут тебя повесить, если ты хоть в чем-нибудь провинишься, плюнешь не там и не так.
— Ну уж нет! Присяжные не смогут вынести таковой вердикт.
— Ежели ты им нравишься. Но мне нет нужды напоминать, что ты не самый популярный человек в округе.
— Да, мейстер Брэдфорд, но почему? Я живу так, как подобает доброму христианину.
— Во-первых, ты выступил против огораживания.
— Именно так. Сие — погибель для вольных фермеров.
— Мой дорогой Филип, дни старых английских йоменов проходят. Стране надобно зерно, и единственный способ добыть его — разделить все эти пустующие общинные владения и засеять их зерновыми. Во-вторых, ты — методист, а для людей это звучит хуже, чем папист или еврей. Они бы очень повеселились, увидев, как еретик болтается на виселице — особенно потому, что у нас уже больше года никого не вешали.
— Я верую в то, что мне говорят Всевышний и Святое Писание.
— В-третьих, ты носишь эту проклятую бороду.
— Я токмо повинуюсь божественному повелению, сэр. Прочтите послание к Левитам, девятнадцатую главу.
— И в-четвертых, ты слишком уж много знаешь для йомена. Я не против; мне даже нравится наблюдать, как учатся представители низшего сословия — в пределах разумного, конечно. Но сельские жители думают, что ты задираешь нос и ненавидят тебя за это.
— Я стараюсь повиноваться Божьей воле в меру моих слабых познаний. Прочтите Книгу притчей Соломоновых, главу первую, пятый стих. А что касается продажи земли сиру Роджеру — то я скорее по миру пойду.
Брэдфорд вздохнул и развел руками.
— Что же, не говори потом, что я тебя не предупреждал. Но послушай, если ты в самом деле продашь землю, то я найду для тебя хорошее место — стоит только попросить. Никакой грубой и тяжелой работы, приличное место и хорошая плата. Спроси у моих слуг, хороший ли я хозяин.
— Ну, благодарствую, сэр, но…
— Подумай об этом. — Брэдфорд хлопнул Филипа по плечу, а потом удалился вместе с женой.
Мы прогулялись по ярмарке, купили что-то на закуску и посмотрели соревнования. Уильяму хотелось потратить деньги на шоу уродов и на азартные игры, но Филип решительно запретил ему. Потом послышался крик.
— Эй, Ширлоу! Филип Ширлоу!
К нам обращался крепкий краснолицый мужчина, на треугольной шляпе которого виднелась золотая полоска. Он стремительно направлялся в нашу сторону, опираясь на четырехфутовую трость с золоченым набалдашником. Мужчину сопровождал превосходно одетый молодой человек, высокий и стройный. Молодой человек нес свою шляпу в руке, потому что никак не смог бы взгромоздить ее поверх парика. По бокам парик был завит, сзади виднелась пышная косичка, а спереди высоко поднималась уложенная челка.
Юноша был настолько же бледен, насколько старик румян; на щеке и подбородке молодого человека виднелись черные мушки. Он вяло шевелил бледной, тонкой рукой, что-то говоря своему спутнику.
— Я хочу с тобой поговорить, человече, — проговорил краснолицый.
— Да, ваша честь? — отозвался Филип.
— Не здесь, не здесь. Приходи ко мне домой сегодня днем — после обеда.
— Отец! — воскликнул молодой человек. — Вы позабыли, что у нас обедают мистер Харке и его супруга. — Я заметил, что молодой человек не произносил конечные «р», как и современные англичане; все люди, с которыми мы беседовали, говорили иначе.
— Вот оно что, вот оно что… — проворчал сэр Роджер Стэнвик. — Сделай это в течение часа, Ширлоу. Мы собираемся уйти с ярмарки, так что не мешкай!
Последовала продолжительная прогулка от ярмарочной площади до особняка сэра Роджера, но сквайр даже и не подумал предложить нам сесть в его коляску.
В Стэнвик-хаузе было так много слуг, что оставалось только удивляться, как это они не спотыкаются друг о друга и не падают. Один из них проводил нас в кабинет сэра Роджера. У меня почти не было возможности осмотреть помещения, поскольку Уильям, казалось, не уделял особого внимания вещам; к тому же он бывал в особняке прежде. Например, я увидел скрещенные мечи, висевшие на стене позади щита — но их сделали не из стали, а из стекла.