— Не уверен, — заметил я. — Я позабыл почти все латинские слова, которые выучил в школе. Лучше было бы потратить время на какой-нибудь распространенный современный язык, вроде испанского.
— О, вы оба неправы, — высоким ломающимся голосом произнес юный Роберт. — Я знаю людей, которые бывали во всех концах земли, и они всегда находили кого-то, кто говорил на английском языке, если они кричали достаточно долго и громко.
Хелд фыркнул.
— Неудивительно, что мы превращаемся в страну неграмотных! Сначала дети требуют мест в совете колледжа, и наша бесхребетная администрация подчиняется их требованиям. Потом они выясняют, что нет ничего скучнее заседаний совета, на которых решается, следует ли подтверждать высшие баллы по французскому, выставленные в «Первобытном баптистском колледже» в Грязном Ручье, Миссисипи. И они перестают посещать заседания. Потом они заявляют, что не желают изучать историю, иностранные языки и так далее. Им нужно только то, что они называют «жизненным опытом». А на самом деле они желают просто получить диплом — диплом как он есть, работа им не нужна.
— Вместо того, чтобы изучать ту никчемную ерунду, которую вы, господа, нам предлагаете, — ответил Роберт, — лучше проводить время с пользой и научиться применять невидимые силы вселенной.
— Как мне кажется, — произнес я, — языки — главная невидимая сила в нашем мире. Попробуй-ка оказаться в Ираке, как однажды оказался я, не зная ни единого слова по-арабски, кроме «Да», «нет» и «где туалет?» — и сразу изменишь свое мнение.
Дениз добавила:
— Никто не может называть себя цивилизованным, образованным человеком, не зная, по крайней мере, французского.
Не обратив внимания на ее слова, Роберт заявил:
— Я совсем не то имел в виду, дядя Вилли. Приходите на великий ритуал Общества Агапе послезавтра — и вы все поймете. Мы собираемся призвать духа любви.
Марвин Хелд произнес:
— Боб, я слышал разные истории об этом собрании. Можем мы с Этель тоже прийти? Это может быть интересно и с профессиональной точки зрения.
— И вы хотите на нас посмотреть, как на каких-нибудь жуков под микроскопом? — сказал Роберт. — Хорошо, приходите. Может, придете к выводу, что жуки правы — и присоединитесь к нам.
После того, как Хелды ушли, Эйвери Хопкинс сказал мне:
— Вилли, думаю, мне следует тебя предупредить. Ходят слухи, что эти люди устраивают оргии.
— В самом деле? — удивился я. — Всегда хотел поприсутствовать на оргии. Не знаю, как к этому отнесется Дениз; она воспитана в строгих правилах во французской протестантской семье. А что это, собственно, за культ такой?
— Ну, что-то вроде сексуальной магии; такие повсюду появляются сейчас, когда молодежные протесты начали затухать.
— Ну, в штате всегда был чудесный климат — психи тут просто плодятся. Я сам слегка староват для организованных оргий, но посмотреть будет интересно. Я давно наблюдаю за дикой природой, а подобные излишества всегда занимали Homo sapiens.
В начале столетия человек по фамилии Баннистер заработал состояние на нефти и выстроил в Сан-Романо особняк. Общество Агапе арендовало этот особняк, стоявший посреди огромного участка, в окружении пальм, акаций и перечных деревьев. Дом оказался огромным, нелепым сооружением, псевдоиспанским снаружи и псевдо-средневековым внутри. Со времен семейства Баннистеров сооружение пришло в упадок, но ветхим его назвать было нельзя — на дом с привидениями этот особняк еще не походил.
Марвин и Этель Хелд показали нам дорогу к особняку — сами мы в незнакомом городе вряд ли отыскали бы это место. Роберт Хопкинс с нами не пошел. Пообещав встретить нас в доме Баннистера, он отправился за своей подружкой.
У входа пришлось задержаться. Двое мускулистых агапеанцев в черных одеждах стерегли парадную дверь. Они не впускали нас, требуя, чтобы Роберт поручился за гостей, а Роберт опаздывал. Когда формальности были наконец улажены, нас проводили в огромную гостиную — почти тотчас же огни погасли; начиналось большое шоу.
— Нам с Сэнди нужно переодеться, — прошептал Роберт. — Гости сидят в последнем ряду. Проходите и садитесь; я вернусь… через полминуты.
Стулья были расставлены в форме полумесяца. Мы отыскали четыре свободных стула с краю заднего ряда. Отсюда мы смогли разглядеть большинство присутствующих, кого-то в профиль, кого-то в анфас.
Когда наши глаза привыкли к тусклому освещению, Дениз открыла рот от удивления. Передние ряды, составленные из диванов, кушеток и оттоманок, выстроенных вплотную, были заняты тремя десятками посетителей, которые устроились попарно. Большинство из них были молоды, и все были обнажены. Некоторые ласкали друг друга.