И Карим встал на тропу войны.
В несколько дней он разузнал имена убийц. Их видели вместе с Марселем незадолго до предполагаемого момента его смерти. Тьерри Кальдер, Эрик Мазюро, Антонио Донато. Карим был разочарован - всего-навсего жалкие наркоманы, "шестерки". Наверняка решили вызнать у Марселя, где он хранит свои запасы героина. Он навел более подробные справки; ни Кальдер, ни Мазюро не могли пытать Марселя. Им бы пороху не хватило. Значит, их главарь - Донато. За ним числились многие "подвиги" - рэкет, изнасилования несовершеннолетних, сводничество; вдобавок он плотно "сидел на игле".
Карим решил, что смерть Донато будет достойной местью за друга.
Однако медлить было нельзя: нантерские сыщики тоже разыскивали этих мерзавцев. Карим стал рыскать по городу. Он вырос в Нантере, знал предместья как самого себя. Ему хватило одного дня, чтобы разыскать убежище троицы наркоманов. Это был пустующий дом возле шоссейного моста Нантер-Университет.
Карим вошел в вестибюль с развороченными почтовыми ящиками, взобрался наверх и улыбнулся: за дверью звучала "Tribe Called Quest" - запись из альбома, который он и сам слушал уже многие месяцы. Он вышиб дверь ногой и произнес лишь одно слово: "Полиция!" В его венах бурлил адреналин. Впервые он играл в сыщика, не чувствуя страха.
Трое парней окаменели от изумления. В квартире царил хаос: осыпавшаяся штукатурка, пробитые перегородки, искореженные, торчащие во все стороны трубы; на драном тюфяке стоял телевизор "Сони" последней модели, наверняка краденый. На экране мелькали бледные тела в непристойных позах - шел порнофильм. В углу завывал вентилятор, от его вибрации с потолка осыпалась побелка.
Карим словно раздвоился: его взгляд шарил по комнате, фиксируя автомагнитолы, кучей сваленные в углу, надорванные пакетики героина, помповое ружье и коробки с патронами; одновременно он сразу засек и опознал Донато по имевшейся в его деле антропометрической фотографии, - бескровное костистое лицо в шрамах, со светлыми глазами. А следом и двух остальных они силились стряхнуть с себя наркотический дурман. Карим еще не вынимал револьвер из кобуры.
- Кальдер, Мазюро, валите отсюда!
Оба парня вздрогнули, услышав свои имена. Поколебавшись, они обменялись бессмысленными взглядами и шмыгнули в дверь. Донато дрожал как осиновый лист. Вдруг он рванулся к ружью. Но в тот миг, как он коснулся приклада, Карим ударом кованого ботинка пригвоздил его руку к полу, а другой ногой пнул в лицо. Рука хрустнула в запястье. Донато взвыл от боли. Сыщик схватил его за шиворот и вдавил в старый тюфяк. Магнитофон продолжал глухо бубнить "A Tribe Called Quest".
Карим выхватил свой автоматический пистолет из кобуры на левом боку и сунул руку с оружием в пакет из прозрачного пластика - специального огнестойкого полимера, - которым он запасся на этот случай. Он стиснул пальцы на тяжелой рукоятке. Донато вытаращил глаза.
- Ты чего, падла... ты чего делаешь?
Карим вогнал пулю в ствол и улыбнулся.
- Гильзы, друг. Никогда не видал в сериалах? Главное - не оставлять стреляные гильзы.
- Чего тебе надо? Ты легавый, что ли? Ты точно легаш?
Карим благодушно покивал в ответ. Затем сказал:
- Я от Марселя.
- От кого?
Взгляд наркомана выражал недоумение. Карим понял, что Донато не помнит человека, которого замучил насмерть. В его одурманенной памяти не существовало никакого Марселя, его просто никогда не было.
- Проси у него прощения.
- Че...чего?
Солнечные лучи осветили взмокшее от пота лицо Донато. Карим наставил на него пистолет в пакете.
- Проси прощения у Марселя! - выдохнул он.
Тот понял, что ему грозит смерть, и взвыл не своим голосом:
- Прости! Прости, Марсель! Прости... мать твою! Я извиняюсь, Марсель! Я...
Карим дважды выстрелил ему в лицо.
Достав пули из опаленной ваты тюфяка, он сунул их в карман вместе с горячими гильзами и вышел, не оборачиваясь.
Так Карим распрощался с Нантером, городом, который научил его жить.
Спустя месяц молодой араб позвонил в комиссариат полиции на площади Ла Буль. Ему сообщили то, что он и сам уже знал. Донато убит - скорее всего, двумя пулями из парабеллума 9-го калибра, но ни пуль, ни гильз не нашли. Что же касается двоих его сообщников, то они бесследно исчезли. Дело закрыто. И для полиции. И для Карима.
Он попросился на работу на набережной Орфевр*, в КРБ подразделения, боровшегося с особо опасными преступниками. Но результаты тестирования обернулись против него. Вместо этого ему предложили поработать в Шестом дивизионе - антитеррористической бригаде, которая занималась внедрением агентов в среду исламских фундаменталистов, обосновавшихся в парижских предместьях. Полицейские-арабы были слишком большой редкостью, чтобы упускать такую блестящую возможность. Но Карим отказался. Он не станет заниматься шпионскими играми, даже если речь идет о фанатичных убийцах. Ему хотелось жить и действовать в царстве ночи, выслеживать и уничтожать бандитов на их же территории - словом, остаться в том параллельном мире, частью которого некогда был сам. Однако начальству не понравился его отказ. И через несколько месяцев лейтенант Карим Абдуф, выпускник полицейской школы Канн-Эклюза, ненайденный убийца психопата и наркомана, получил назначение в Сарзак, департамент Ло.
* На набережной Орфевр расположено Министерство внутренних дел.
Ло. Глухомань, в которой давно не останавливались поезда. Место, где призрачные деревушки вырастали за поворотом дороги, точно каменные грибы. Край пещер, где даже туризм ориентировался на троглодитов, - кругом одни ущелья, пропасти да наскальная живопись... Этот медвежий угол самим своим видом оскорблял душу Карима. Молодой араб вырос на городских улицах, и его тошнило от этого деревенского захолустья.