Когда кошка в сопровождении какого-то горностая умчалась в белый туман, Софтер пристроилась рядом с Летицией.
— Что случилось? — волчица заглянула в ее глаза. — Я вижу, что-то случилось. Не молчи… хотя бы ради меня, ладно?
— Они забрали Косси… Одну из тех троих фуррят, которые смогли сбежать, — сказала Дримлап, сохраняя безэмоциональное выражение на мордочке, но не пытаясь соблюдать того же в интонации слов, сделавшейся в мгновение едкой и агрессивной. — Она шла с нами… Нет, Ра… Я больше не остановлюсь! Что хочешь делай! Я так больше не могу! Они забрали ее…
— Двоих оставшихся тоже, — глухо отозвалась волчица, опуская голову. — Теперь я их знаю. Забрали всех… Это моя вина…
— Мы отомстим за них… Клянусь тебе, чем угодно. Они дорого заплатят за свое!..
Глава 20. Конец?
Я очнулась в какой-то темноте. Настолько безнадежной, что почти осязаемой.
«Неужели именно так выглядит конец?» — подумала я и вдруг услышала чье-то дыхание.
В какой-то момент в моей голове блеснула яркая искра радости: я не одна, и я все еще жива! Вспышка тут же разогнала тепло по моим окоченевшим конечностям, но я зажмурилась и отогнала от себя это живительное ощущение. Я больше не хочу бороться. Слишком устала противостоять всем и пытаться выжить. У меня больше нет сил на то, чтобы выдерживать все, что готовит для меня мир с той же стойкостью. Еще и эта Неизвестность… Я так долго и упорно противилась тому, чтобы они проникли в мой разум… Есть ли что-то для меня теперь?
У меня нет семьи, нет больше никого близкого… Всех тех, кто был дорог мне, отобрали эти черные призраки… Они, эти фурри, уже не станут искать меня здесь… А если и станут, то вряд ли найдут, но я не смогу им ничем помочь… Не смогу оставить знак, что я здесь… Почему так? А чем мы вообще отличаемся от тех, кто похож на своих звериных предков? Почему наша шерсть не может быть более яркой? Кто вживил в нас эту идею? Чего добьются они, и куда они пойдут потом? Откуда они вообще взялись? — Тысячи вопросов роились у меня в голове, но я не пыталась искать ответы ни на один из них. Лишь неподвижно сидела в темноте, ожидая своей участи. Может быть, я была неправа. Может, кто-то будет осуждать меня. Мне все равно, как и тогда. В тот далекий, как теперь кажется, солнечный день, что знаменовал начало всех этих злоключений… Тот день был намного счастливее, как теперь оказалось. Не зря говорят, что действительно все познается в сравнении. Я знала лучшее время в худшем. Пределов нет. Добра и зла нет. Никакой веры ни в что не существует. Если я сейчас злюсь, говоря все это, больше от безысходности, собственной беспомощности и вселенской несправедливости, то я злюсь даже больше на себя. Нет, я ни на миг не врала, когда боролась за себя, за жизнь, за большее время у солнца. Нет, я сожалею не о том, что хотела жить собой. Мне жаль, что я, зная, что все равно все потеряю и что терять все заново будет много больнее, все равно нашла кого-то еще, чтобы дорожить. Чертовски глупая моя натура. Одна не выживу, а защитить меня некому. Что я за существо? Правда ли такая, какой должна была стать? Я должна была неизменно и неизбежно вернуться к такому исходу после всего, что я придумала? Черт возьми, мне семь лет! Что вы от меня хотите и ждете? Чтобы я как высшая сила не сдавалась и поднималась уже после стольких ударов? Да я живое существо! Я имею право устать! Имею право больше ничего не хотеть и замереть хоть раз в жизни, ни к чему не стремясь хоть миг! Чего вы пытаетесь от меня требовать? Вы хотите сделать меня идеализированным персонажем какой-то глупой бессмысленной книги? — Так ступайте! Идите все прочь от меня! Замолчите!.. Замолчите… замолчите…
В помещении, где я оказалась, по какой-то неизвестной причине слегка пахло сырой землей и слышался отдаленный монотонный гул, напоминающий шум работающего кондиционера. Я пыталась противостоять им, предполагая, что они где-то здесь, но в ответ ничего не происходило. В странной комнате не менялась температура, не становилось темнее или светлее, пространство не сужалось и не расширялось… — ровным счетом не происходило ничего. Пусть я и хочу теперь, стало быть, бессмысленно погибнуть в этой темноте… Но я хочу сделать это свободной от других. Я останусь для короткой истории моего маленького мира непокорной, вот уж обещаю. Меня ничто не заставит измениться в последнюю секунду… В мое сознание уже начали закрадываться различные неприятные подозрения о происходящем явно наяву, а не в предсмертном забытье, когда…