— Как ты себя чувствуешь? — спросили рядом, и я узнала голос Кэтрин, а развернувшись, увидела и саму кошку. Та смотрела на меня, параллельно заплетая разноцветные локоны нереальной длины в косу.
— Лучше, чем когда-либо, — я лишь на секунду оторвалась от трапезы, почти сразу продолжив жадно есть. Как давно я не чувствовала вкус нормальной жизни?
— Летти нам все рассказала, — Кэт улыбнулась подруге. — Про твою идею. Устроить лагерь — реально хорошая задумка. Я уже успела поспрашивать фуррят, и они все были согласны. Не беру в расчет тех, кто уже завтра вернется к семье.
Я бы почувствовала что-то вроде ревности и негодования: кто-то решает что-то для фуррят вместо меня! какой-то движ проходит мимо! — но только если бы не была насколько голодна. Ох, Туман, как прекрасна была нормальная еда в тот момент! Я протянула лапу к лежащему посередине листу какого-то неведомого растения и без опаски ухватила горсть ягод из общей кучи. Лес точно подсказал, что можно взять для еды, он не дал бы отравить своих туманных фуррят. Я как будто впервые живу по-настоящему. Сложно поверить, что теперь у меня тоже будет обычная спокойная жизнь, как и у всех остальных.
— А где все остальные? — спросила я пятью минутами позже. — Как жаль, что котанов здесь нет…
— Не переживай, мы обязательно вернемся сюда в следующем году, когда соберемся в новый дружеский поход. И обязательно возьмем их с собой, — улыбнулась Кэтрин.
— Где остальные, говоришь? Смотря кого ты имеешь в виду, — отозвалась Дримлап, поджаривая новые порции белых грибов на костре. — Если Лайма и его отряд, то они все здесь. У нас у каждого костра по двое взрослых. Много вас тут все-таки. Так сразу за всеми и не уследишь.
— А если ты говоришь о Равенне, то она поехала в больницу вместе с медсестрой и двумя странными котами, — добавила Пелт.
— Кэт, ты уже говорила с ней? — с тревогой поинтересовалась Летиция, и подруги заговорили вполголоса о чем-то своем.
А я осталась спокойна: вместе с Ра котаны будут в безопасности. Меня больше заинтересовали слова о других кострах. Любопытно, сколько тут еще фуррят?
— Я пойду, осмотрюсь, — я поднялась со своего места, дождалась разрешения Летти и, поблагодарив за еду, поспешила к соседнему огню. Но на полпути меня окликнули: прямо ко мне бежала счастливая Мила в сопровождении…
— Привет, Рокси! — спаниелька обняла меня и указала лапкой на фурренка с сиреневой шерстью и такими же огненными волосами. — Познакомься, это моя сестра Лизелитт.
— Можно просто Лиза, — собачка кивнула и приветливо улыбнулась мне. — Милка зачем-то всегда все усложняет!
— Пойдемте, поглядим, кто там? — я махнула на соседний костер, и мы побежали туда.
Буквально за сутки у меня появилось столько неожиданных друзей, о скольких я просто не могла мечтать. Вот он, мой счастливейший день. Мои самые счастливые двадцать четыре часа из всех тех, что я прожила на этом свете. И этот день мгновенно стал еще счастливее, когда на мой долгожданный вопрос, ответ на который я ожидала с таким непередаваемым трепетом, сможет ли кто-нибудь удочерить меня, Летти сказала:
— Да. Я тут подумала и прикинула все детали… — она будто бы прочитала мои мысли и произнесла теперь их вслух. — В общем… если ты, конечно, хочешь, то это могу быть я.
Я не нашла слов. Я просто подбежала к ней и крепко-крепко обняла…
Эпилог. Вот так и закончилась эта история
Кто-нибудь из моих вольных слушателей обязательно спросит: «И это все? Ты столько всего пережила только ради того, чтобы остаться обычной маленькой девочкой? Ты так легко отказалась от своего «титула» героини?»
— Да, мне гораздо больше по душе тот расклад, что царит в моем существовании сейчас.
«И почему же ты так счастлива?» — проследует другой вопрос.
— Ну, коли кто-нибудь хочет еще узнать, как мы все живем и по сей день, я когда-нибудь расскажу вам. А если вам уже сейчас хочется узнать некоторые подробности, то я с радостью поделюсь всем тем, что произошло за несколько следующих недель, минувших подобно одному короткому дню…
Моя новоиспеченная мама очень долго бегала от кабинета к кабинету с какими-то документами и прочими важными бумажками, выясняя отношения с моей прошлой семьей, внезапно объявившейся на горизонте, и вообще делала все, чтобы полностью узаконить мое удочерение. Я с трепетом ждала результатов, и они оправдали мои ожидания к моему величайшему счастью. Порядком вымотанная Летти все-таки забрала меня к себе домой. На несколько дней я вовсе потеряла счет времени, но меня это не беспокоило. Мы просто устраивали мое персональное гнездышко и весело проводили время, посещая бесчисленное количество преинтересных магазинов, подыскивая все необходимое. Меня, конечно же, тоже привели в порядок: отмыли, подлечили и тому подобное. Я наконец-то узнала, как могу выглядеть, если мне не нужно искать отчаянно способы остаться в живых в этой суровой реальности. Летти… то есть… мама оказалась добрейшей фурри на свете, но я, конечно же, не собиралась этим пользоваться в «корыстных» целях, а потому мы продолжили вести дела дуэтом, не разделяясь на ведущую, манипулирующую капризами и избалованностью, которой я никогда не страдала, и ведомую, ставшую лишь материальной поддержкой не по своей воле. Спустя неделю мы решили навестить Равенну и котанов. Летти хотела подарить моим друзьям что-нибудь особенное, и тут я вновь пришла на помощь, рассказав о давнем, по нынешним меркам, случае с гитарой, произошедшем еще в приюте. Каково же было удивление, — И мое, и Летти тоже — когда в палате, куда мы добрались с подарком ближе к закату, оказалась еще и Кэтрин. Кэт с Равенной довольно спокойно переговаривались, и я сделала правильный вывод о том, что они уже помирились и разобрались в своих разногласиях и всем, что было с ними связано.