Люциус перевернул парня на живот и принялся вылизывать всего, поднимаясь вверх по спине, к плечам, затылку, задевая острыми зубами чувствительную кожу.
Гарри почувствовал твердый гладкий член, готовый войти в него. Он сходил с ума, ожидая, когда же это случится. С каждым выдохом у мальчика вырывались слабые стоны. Люциус входил буквально по миллиметру, наслаждаясь мольбой в голосе своего Избранного, уговаривая напряженный вход сдаться, расслабиться, принять захватчика. Мужчина нежно помассировал колечко мышц, влажное от смазки. От этого Гарри застонал, запрокидывая голову. Люциус сцеловывал со щеки мальчика капельки пота,
нашептывая ему на ушко слова любви и желания.
- Ахххх, - вскрикнул Гарри, глубже насаживаясь на член, желая почувствовать его внутри. Он встречал мощные толчки на полпути. Люциус обхватил парня за бедра, помогая ему двигаться в одном с ним ритме. Парень вцепился в мех, сжимая ладони в кулаки. Он так хотел этого мужчину. Всего. Его Люциус. Его любимый. Сейчас он принадлежит только Гарри. Длинный толстый член - его. Бешено колотящееся сердце, которое парень чувствовал своей спиной - его. Дыхание, обжигающее шею мальчика - его. Все его.
Большая ладонь Люциуса запуталась в черных шелковых волосах мальчика, чуть потянула, открывая тонкое нежное горло. Мужчина вошел в него очень глубоко, наслаждаясь стонами Гарри, тем, как выгибается под ним юное стройное тело. Он припал губами к соленой коже горла, слизывая капли пота, прикусил ее зубами, но так нежно, что на тонкой коже не осталось отметин.
- Ты мой, котенок, - прошептал он еле слышно. Провел пальцами по щеке мальчика. Люциус зарычал, чувствуя, как тело парня полностью сдается в его власть, подчиняется, открывается для своего короля. Гарри принимал Люциуса с радостью, принимал его силу, нежность, любовь, все, что мужчина мог ему дать. С каждым толчком юноша чувствовал, как его мускулы плавятся, словно воск, наслаждение становится невыносимым, и все же, он хотел большего.
- Возьми меня, заполни меня, разорви, я твой, - Гарри даже не заметил, что эти слова срываются с его губ. Его трясло от напряжения и дикого неуправляемого желания.
В этот момент в дверном проеме показался Билл Уизли. Он, радостно размахивая пергаментом, пришел доложить своему королю, что нашел решение. Он уже открыл рот, чтобы рассказать о своем достижении Люциусу, и замер. До мозга не сразу дошло, что именно видят глаза уже несколько секунд. Слова застряли в горле.
Гарри, извивающийся в экстазе. Выгнувшись, чтобы впустить короля глубже. Кожа покрыта каплями пота и блестит в солнечном свете. Биллу был виден один напряженный розовый сосок, словно драгоценный камень. И Люциус держал мальчика за бедра и вколачивался в него со всем неистовством дикого животного. Билл заворожено смотрел на потрясающе красивого юношу и великолепного мужчину.
- Мой, - зарычал Люциус. Клыки удлинились, глаза заполнились серым пламенем, когда он увидел вторгшегося к ним человека, который не был Вторым или Третьим.
- Твой, мой король, - в унисон ответили Билл с Гарри. Хотя говорили о разных вещах. Билл видел, что Гарри с трудом сдерживается, чтобы не кричать от восторга, мальчик вообще вряд ли заметил непрошеного гостя. Сам же Билл боялся дышать.
Гарри - Избранный. Сердце Билла бешено колотилось о ребра. Он сполз по стене на пол, не в состоянии отвести взгляда от двух мужчин. Гарри - любовник короля. Плоть короля в нем, и мальчику это нравится. И не просто нравится, а заставляет кричать о своем удовольствии, о своем желании. Член короля врывается в мальчика, заполняя его. Входит, словно в ножны, так гладко и плотно, так чудесно и так пугающе.
Звуки и запахи завладели телом Билла, заставляя испытывать чудовищную жажду. И это пугало. Он знал своего короля. За это можно поплатиться жизнью. За то, что посмел придти сюда незваным, да еще и возбудиться от увиденного.
Люциус ворвался в тело любимого, с его губ сорвался стон триумфа. Хрупкое тело под ним забилось в преддверие оргазма. Температура воздуха вокруг поднялась на несколько градусов. Люциус двигался в бешеном темпе, от чего тело котенка выгнулось, и мальчик закричал. Король в последний раз вошел в Гарри и замер, сотрясаясь всем телом.
Билл на четвереньках выполз из спальни короля, пятясь задом и не в силах отвести глаз от этой пары. Он проклинал себя за то, что так увлекся решением загадки, что совершенно не обратил внимания на аромат возбуждения в комнате Люциуса и вошел без стука. Кое-как добравшись до коридора, Билл обессилено прислонился к стене и так и остался сидеть, подтянув колени к груди. В кулаке был сжат лист с новым заклинанием, но Билл о нем даже не вспомнил.
Другой человек ушел, и угроза его котенку исчезла. Люциус тут же выбросил из головы непрошенного гостя и продолжил свое занятие, подводя к оргазму и себя, и Гарри, заполняя его своим семенем. Нежно мурлыкнув, мужчина повернул к себе лицо мальчика и принялся слизывать с него соленые капельки, а потом накрыл его губы своими, ловя стоны и крики Гарри. Их языки столкнулись, затанцевали, сплетаясь в диком танце. Гарри напрягся, выгнулся дугой, а потом рухнул на кровать. Белесая жидкость выплескивалась из члена мальчика толчками.
Мягкие и нежные поцелуи. Долгие и немного ленивые встречи языков. Руки, нежные и любящие, успокаивали его. Сильное тело прижималось к хрупкому телу мальчика, даря умиротворение и любовь. Люциус был все еще в нем, твердый, пульсирующий, заполняющий его своей спермой. Юноша начал поскуливать от нахлынувшей нежности.
Возле комнаты на каменном полу лежал Билл. Его трясло. За угол свернули Амрис и Северус Снейп. Они тут же увидели рыжего парня и бросились к нему, опускаясь рядом на колени.
- Вы ранены? Не двигайтесь, - Снейп тут же провел руками по телу парня, выискивая возможные повреждения. Он осторожно извлек из сжатого кулака смятый пергамент и отложил в сторону. Билл вскинул на мужчину огромные испуганные глаза, но, когда увидел, кто это, немного расслабился.
Амрис отодвинул Снейпа в сторону, и Билл снова начал дрожать. От парня пахло возбуждением. Пахло также как и из спальни короля. Крови не было. Амрис тут же понял, что произошло. Он осторожно уселся за спиной парня, прижимая к себе и успокаивая, заверяя, что все будет в порядке.
Билл застонал. Снейп успокаивающе положил ему руку на плечо.
- Дыши. Медленно. Задержи дыхание. Выдохни. Еще раз, - бархатный голос Снейпа вывел парня из ступора. Билл вцепился в него обеими руками. Следую инструкциям, он медленно втянул воздух, потом выпустил его. Потом еще раз втянул. Вроде бы подействовало. Парня перестала бить дрожь. Он уже был почти готов подняться на ноги, когда из своей спальни вышел король.
* Глава 47*
Люциус подошел ближе и остановился перед тремя мужчинами. Его глаза все еще полыхали серебром, но зубы уже были человеческими. Вообще, в нем уже не было ничего угрожающего, хотя лицо было непроницаемым. Взгляд короля
перескакивал с одного на другого. Он отметил спокойное загорелое лицо своего Второго и чистое и немного неодобрительное - профессора, который тут же поднялся на ноги. А потом взгляд серебряных глаз остановился на неестественно бледном лице, с резко выделяющимися на нем веснушками.
- Билл! - послышался громкий и испуганный голос появившегося из-за угла рыжеволосого парня. Он обеспокоено осмотрел брата и бросился к нему. За спиной Чарли показался Грэйм.
- Что случилось? - спросил Чарли, пока его руки перемещались по телу старшего брата в поисках возможных ран. Для драконовода было несложно определить любой вид повреждений. Но он ничего не нашел. - Куда ты ранен? Тебе больно?
- Нннеет, - кое-как выдавил Билл. Чарли посмотрел на Амриса, все еще державшего брата, потом на Снейпа.
- Что случилось? Он выглядит больным, - взволнованно спросил у мужчин Чарли, пока Грэйм подходил ближе. Этот в отличие от Чарли смотрел на короля прайда. Он подошел к Люциусу и склонил голову, открывая горло.
- Мой король, - пробормотал темноглазый мужчина. Люциус потерся щекой о щеку своего Третьего. Грэйм уловил запах секса, и его глаза блеснули. Мальчишка Поттер. Он чувствовал его запах на короле. А потом связал это с состоянием Билла. Грэйм сверкнул жемчужными длинными зубами, обнажив их в ухмылке. Теперь он почти был уверен в том, что произошло. Билл просто оказался невнимателен.