- Итак, Дамблдор решил уступить, но не во всем, - подвел итог рассказу Люциус, расслабившись под прикосновениями своего Третьего. Он передвинул голову так, чтобы щека удобно легла на бедро Грэйма. Люциус не удивился, услышав о результатах разговора. Как не удивило его и то, что хитрый старый маг не собирается принимать на себя ответственность за действие его преподавателя. Хорошо уже то, что старик готов открыть всем хотя бы часть правды.
- Нет, не во всем. Сначала он вообще хотел защищать собственные интересы любой ценой, даже жизнью всех ликантропов, - возмутился Амрис. - В конце концов, я обещал, кто котята вернутся в школу, если он заявит остальным, что мы не причастны к убийствам. Потому что если он этого не сделает, риск для наших котят в школе слишком велик.
- Это верно. Хотя наша вина тоже есть. Мы с самого начала должны были заподозрить Андромеду в причастности к убийствам и следить за ней тщательнее, - Люциус вздохнул. - Я ведь видел, что она день ото дня становится все безумнее. Я должен был догадаться, что она пойдет на все, лишь бы добиться желаемого. И должен был остановить ее.
- Она хорошо скрывала свое безумие. Мы следили за ней, как могли. Никаких признаков того, что она воспользуется помощью со стороны, помощью ведьмы, не было. А если бы Дамблдор внимательнее следил за своими людьми, та женщина давно бы сидела в Азкабане, - начал спорить Грэйм. - Помимо прочего, ты приказал мне устранить ее. А я медлил. Я должен был оставить поместье и не возвращаться, пока не остановлю ее. Я должен был убить ее, а вместо этого позволил людям Тамбина схватить ее, позволил ей выжить и сбежать.
- Мы просто поверили в то, что волки не позволят ей сбежать. Никто не рассчитывал, что Трелони вызволит ее из заточения. Мы этого не могли предвидеть, - Люциус таял под прикосновениями своих соправителей. Амрис выпрямил одну ногу короля и усердно разминал ноющие мышцы. Люциус едва сдержал стон, стараясь не упустить ход мыслей.
- Дамблдор имел полное право упрекнуть нас Андромедой, которая и была настоящим виновником трагедии. Сибил Трелони тоже хорошо скрывала свое безумие, пока не стало слишком поздно, - продолжил Люциус, наслаждаясь поглаживанием волос. Одной из обязанностей Третьего было успокоение своего короля. Амрис же, присоединившийся к ним, вносил в состояние короля еще больший комфорт.
Это напоминало Люциусу те времена, когда Амрис не просто спал рядом, а делил с королем постель в полном смысле этого слова. И хотя сейчас секса между ними не было, Люциус все равно чувствовал его близость, иногда он ловил себя на том, что воспринимает Второго прайда равным себе. Амрис приложил максимум усилий, чтобы убедить короля, что он второй и преданный подчиненный. Но сейчас, когда блондин стал Родителем, Люциус начал задумываться, не выльется ли это во что-то серьезнее.
Преданность Амриса прайду и Люциусу не оспаривалась. Он являлся сильной опорой для короля. Как и Грэйм, следующий букве закона, взявший на себя обязанность следить за его соблюдением. Оба они сейчас ласкали, успокаивали своего короля, предлагая сою силу и тепло. Для прайдов редкость, когда правящая тройка достигает такого понимания между собой, когда короля окружает любовь и преданность его помощников.
Между ними не было никаких соревнований. И никто не оспаривал справедливость их назначения. Люциус разделил своего Избранного со своим Третьим. И Грэйм принял это, как и положено, зная, что на самом деле мог бы и сам взять, что хочет. Люциус чувствовал себя сволочью, когда принимался указывать этим двоим на их место, но так было необходимо. И когда король потребовал от Грэйма его тело, тот не возражая с радостью подчинился, показывая, что предан своему королю, что Люциус его доминант
и владеет им всецело. Уткнувшись лицом в ладонь Третьего, Люциус почувствовал подтверждение своим мыслям, когда по телу Третьего прокатилась дрожь.
- Он должен был почувствовать такую сильную волшбу, ведь она колдовала прямо у него под носом. Он - директор, и обязан всегда быть в курсе происходящего на вверенной ему территории. К тому же он очень сильный маг. Просто, он не озаботился тем, чтобы вовремя проверить, что происходит, упустил время, когда еще можно было остановить это и как-то исправить, - тем временем продолжал Грэйм. Он осторожно отвел прядь с лица короля и завел ее за ухо. В комнате повисло молчание, затем Амрис встревожено приподнялся.
- Ты в порядке, мой король? - спросил он, аккуратно поглаживая лодыжки мужчины до тех пор, пока не услышал вздох блаженства.
- Со мной все в порядке, просто мне больно из-за слез моего Отмеченного. Я пытался ему объяснить, что он уходит жить к братьям Уизли не потому, что наказан. Что так будет лучше для него самого и для всего прайда. Он не поверил, - хриплый голос короля выдавал его боль.
- Но он повиновался, - Грэйм казался удовлетворенным этим фактом. - Он сделал то, что его король требовал. Так и должен поступать благородный леопард. Он вырастет сильным мужчиной. Ты сделал правильный выбор для него.
- Отказаться от собственного Отмеченного было очень бескорыстно с твоей стороны. Это именно то, чего я и ожидал от истинного короля, Люциуса Малфоя, и я горд тем, что следую за тобой, - добавил Амрис. Он-то знал, как трудно далось решение отказаться от котенка.
- Чтобы управлять рядом со мной, - тихо ответил Люциус, сжав сильной ладонью ладонь Амриса. - И я не хотел отпускать его. Я готов был вцепиться в него всеми конечностями, и держать. Я вовсе не был благороден, позволив ему уйти.
- Не правда. Ты самый благородный из королей. Я бы не продержался так долго на твоем месте, - тихо но уверенно ответил Амрис.
- Гарри рад, что на одного соперника стало меньше. Конечно, он уже понимает, что здесь нет соперников, но все равно рад, что стало на одного человека, требующего твоего внимания, меньше. Хотя, на церемонии он понял, насколько это болезненно для тебя, и это разрывало его сердце, - спокойно заявил Грэйм. То, что Избранный чувствовал своего короля, его устраивало. Мальчик умел любить, у него было сострадание, а так же мощная и пока необученная сила. Силу можно приобрести и развить. Сострадание, которое он проявил, для Грэйма казалось ценнее. Это не передавалось по наследству.
- Он очень чувствителен, но очень силен морально. Не смотря на все его протесты, на все неприятности, Избранный постепенно приспосабливается к укладу нашей жизни, и я думаю, что выбор его Избранным в конце концов был правильный. Раньше я боялся, что говорит о том, что мне не хватило мудрости. Боялся, несмотря на мою любовь к нему, несмотря на ту связь, что есть между нами, что ошибаюсь в нем. Но все же сделал его своим Избранным, - тихо говорил Люциус. - Мне не нравилось видеть его страдания, но я не знал, что мне сделать.
- Мне кажется, мой король, что выбор за вас сделала судьба. Вы оба не могли сделать ничего другого. Это было предначертано. Все произошло еще в то мгновение, когда вы впервые встретились. Кэйтас упоминал, что никогда раньше не встречал связи такой силы, как ваша. У тебя никогда на самом деле и не было выбора, - предположил Амрис.
- Как романтично, - усмехнулся Люциус. - Но все же вначале я не хотел портить ему жизнь. Я стар. Он же заслужил любовь, должен проводить время в окружении других котят, он должен просто жить и наслаждаться этим. Он не был готов для такой судьбы. Мне ведь придется обладать им, владеть. Управлять им. Это едва можно назвать нормальной жизнью для беззаботного котенка. И уж конечно, нельзя предположить, что такой должна быть его первая любовь.