- Бешенство не позволяет ему понять, кто его держит, - он шагнул ближе, сдержано - Это не благородная светлая магия, это целенаправленное воздействие. Злоумышленник рассчитывал, что все произойдет быстро, яростно и жестко. Он не предполагал, что в комнате окажется кто-то еще, - зельевар не позволил эмоциям отразиться в голосе, хотя ему безумно хотелось выплеснуть свое возмущение тем, что кто-либо смеет делать подобное с его Амрисом. Он тяжело сглотнул.
- Ты прав. Может быть, оглушить его? Желание ослабеет со временем? - спросил король, глядя, как борются два близких ему человека. - А возбуждение Гарри? Заклинание может рассеяться само собой?
Снейп только качнул головой:
- Нет, Люциус, со временем их жажда и безумие только усилятся, - он внезапно охрип, из голоса исчезли столь привычные богатые плавные интонации, несмотря на старание зельевара контролировать свои эмоции. Он прочистил горло и попытался снова: - В этом состоянии он может непредумышленно ранить Поттера. Позволь мне снять его напряжение, прежде чем он пойдет к Избранному, - голос мага стал приглушенным. Снейп внезапно покраснел, его обычно бледное лицо залилось краской стыда. Он желал уединения, но его не было. Он не мог допустить, чтобы Амрис страдал, если существует способ облегчить его мучения.
- Хорошо, - дал свое благословение Люциус. - Кэйтас, подойди, встань ближе. Смотри. А ты, маг, будь осторожнее, я бы не хотел, чтобы тебя ранили, - он повернулся назад к Гарри, чье возбуждение становилось все сильнее. Король утробно заурчал, и снова провел рукой по телу юноши, зная, что должно произойти, и не желая упускать ни одного шанса. Его смазанные пальцы скользнули в тело молодого человека.
Люциус терпеливо погружал свои пальцы в теплую глубину, заботливо расслабляя Гарри, заполняя его так сильно, как только мог, и юноша немедленно ответил дрожащим вскриком и вторым оргазмом. Но это не ослабило его эрекцию. Глаза под прикрытыми веками закатились. Пот покрывал лицо и тело Гарри, его бледную кожу, гладкую и блестящую, как слоновая кость. Люциус позволил своим пальцам остаться там, где они находились, желая, чтобы молодой человек расслабился, но телу Гарри не становилось легче, возбуждение не ослабевало. Он застонал. Люциус склонился, целуя его, но Гарри отвернулся, покачивая бедрами, требуя не ласки, а секса. Дикого, безудержного, грязного секса. Больше проникновения, больше силы.
Заботливые руки Северуса легли на бедра его мужчины. Грэйм и мощный охранник с трудом сдержали Амриса, когда его великолепное тело подалось вперед, навстречу этим опытным прикосновениям. Из горла вер-леопарда вырвался требовательный крик, крик дикого чисто звериного желания. Амриса втащили на кровать и уложили на груду шкур рядом с королем и Гарри. Северус Снейп опустился на колени между ног мужчины. Настало время доказать, насколько он его любит. Грэйм и охранник встали по бокам
от Амриса, прижимая его за плечи к кровати, удерживая руки со смертоносными когтями.
Снейп заставил себя забыть обо всех, кто находился в комнате. Всех, кто с тревогой и заботой наблюдал, как он склоняется над мускулистыми бедрами Амриса. «Сегодня не время для любовной игры, - с горечью подумал маг, - Амрис уже готов взорваться». Это по-прежнему был его Амрис, единственный, кого он хотел. Его любимый страдал, и Северус собирался дать ему избавление. Не тратя времени, Снейп взял в рот длинный золотисто-коричневый член, чувствуя, как тот напряжен от прилившей крови и становится пурпурно-красным, пульсируя с каждым ударом большого сердца леопарда.
Амрис вскрикнул. Долгий, мучительный, яростный звук - и он выгнулся, изливаясь в горло Северуса. Мужчина пытался проглотить все: густое, влажно-горячее, наполняющее его рот, горло, выплескивающее на губы. Он отстранился, вытирая рукой лицо, которое, однако, так и осталось влажным. Кто-то осторожно коснулся его руки, отводя ее в сторону. Кэйтас осторожно уложил мага в изножье кровати, теплый язык скользнул по губам. Мягко, заботливо - не эротично. Помогая очистить лицо, понимая страдания Северуса, зная, что, несмотря на ужасающую ситуацию, к запаху его любовника необходимо относиться с уважением. И эта нежность сломила его.Снейп начал плакать.
Гарри завыл, извиваясь на шкурах рядом с ними, жуткий звук был наполнен болью и неутоленным желанием. Котенок тянулся ко Второму, выворачиваясь из рук Люциуса, оставляя на них длинные кровоточащие царапины. Люциус сжал запястья Гарри, не позволяя юноше нанести вред самому себе. Король и Третий переглянулись, Грэйм осторожно перевернул Амриса, своего друга, мучения которого стали уже непереносимы, укладывая его на Гарри. Юноша немедленно попытался выгнуться, прижимаясь к мокрому от пота телу. Он снова захныкал, стремясь открыться исходившему от Амриса возбуждению.
Второй не понимал, кто под ним, только ощущал сжигающую страсть партнера, его рвущееся наружу желание. Золотой вер-леопард рванулся. Рыча и шипя, Грэйм и Джонас пытались заломить когтистые лапы ему за спину, чтобы обезумевший Второй не порвал юношу. Гарри открылся для нависшего над ним мужчины, обвил ногами его талию, шипя от нестерпимой пустоты, умоляя, чтобы его заполнили. Амрис зарычал.
Горло Люциуса сдавило мучительной болью, он беспомощно наблюдал за тем, как безжалостно и жестоко уничтожалось все, что было дорого прайду. Амрис скользнул в Гарри. Они двигались так, словно стремились слиться воедино, их прикосновения невозможно было даже назвать ласковыми или нежными - казалось, что эти двое буквально пожирали друг друга. Это было неправильно. Люциус почувствовал, что по его щекам текут слезы. Амрис взревел, хрипло, мучительно. Врываясь в партнера, не стремясь удовлетворить его - всего лишь пытаясь остановить разрывающую тело боль. И терпя неудачу. Боль только возрастала.
Люциус, доведенный до отчаяния, сунул в рот Второму свою окровавленную руку. Амрис почувствовал кровь, глотая, жадно слизывая ее, испытывая минутное облегчение от знакомого вкуса и запаха своего друга. Своего короля. Сила королевской крови ослабила затопившую сознание боль, он вздохнул, пытаясь прийти в себя, но как только выскользнул из тела Гарри, сумасшествие нахлынуло снова. Амрис взвыл в агонии. Его руки со снова выступившими когтями сжимались, разрывая шкуры, выдирая клоки меха.
Гарри опять прижался к Амрису, чисто инстинктивно направляя мужчину в свое тело. Они двигались вместе. Сначала грубыми рывками, затем ровнее и слаженнее. Невыносимо быстро. Задыхаясь. Рыча и разрывая друг друга.
Люциус Малфой взглянул в глаза мага, сжавшегося в руках его Провидца. Ужас в светлых глазах короля, страх на лице этого сильного мужчины стал последним, столь необходимым Северусу толчком. Он встал. С него довольно! Снейп с силой провел по лицу рукой. Оно было мокрым от слез. Он никогда прежде не позволял себе заплакать, но сейчас причин было более чем достаточно. Но слезы и приносимое ими очищение были не тем, что требовалось ему сейчас.
Сейчас...
Снейп извлек палочку из глубокого кармана своей мантии. Его пальцы сдавили гладкое дерево настолько сильно, что менее крепкая просто сломалась бы. Он стиснул кулаки так, что скрипнули сухожилия. Челюсти сжались, и кристально чистый гнев затопил его сознание.
Ему нужно...
Он поднял руку и сконцентрировался. Собрал свою неукротимую волю, направив ее на того, кто наслал эту мерзость. На того, кто осмелился причинить вред мужчине, которого он любил, и мальчику, о котором он по-настоящему заботился.
Отразить...
Он произнес слова контрзаклинания и почувствовал, как вокруг него скапливается чистая энергия. Он собирал ее, кипящую от негодования и отвращения, в шар, растущий и растущий, до тех пор, пока не вобрал в себя все: каждую частицу его ненависти, каждый обрывок проклятого колдовства.
Атаку...
Он прошипел заклинание, отсылая это искрящееся, злобное порождение назад тому, кто действительно заслуживал этого. Воздух затрещал, взрываясь и вспыхивая, и заклинание выстрелило назад, в своего создателя.