— У меня есть некоторые предположения относительно хокфусина.
Предположения!! Они насквозь поразили весь научный центр. Слишком много предположений и ни одной удовлетворительной теории.
— Так мистер Грего предложил называть титан от двух слов Пушистиков: хокки фуссо, прекрасная пища. На языке Пушистиков так называется Рацион-три.
Хокфусин! Ну и ну!.. Значит, в научной терминологии появятся слова Пушистиков.
— Ну, не забудьте ваши предположения, — сказал он ей. — У беременной самки, которую они хотят проанализировать, взято много образцов, органических веществ, крови, выделений тела, гормонов и тканей. Кажется, они хотят получить все анализы немедленно. И уберите хаос на вашем столе. Я уже не раз говорил вам, что первым достоинством в научной работе является порядок.
16
Они были в гостиной Джека, которая выглядела почти так же, как в первое прибытие сюда Герда ван Рибика. Рут и Юана Джименза, когда они без малейшей мысли о лишении Компании прав прибыли познакомиться с Пушистиками. За две недели, что Рут и Герд были в Мэллори-Порте, сюда прибыло новое оборудование, внесшее некоторый беспорядок. Но здесь осталась крепкая, удобная мебель, сделанная Джеком, разбросанные по полу шкуры степняков и кустарникового домового, а также оружейная пирамида и скатанное белье под ней.
Их было пятеро, как и в тот вечер, три месяца назад; а может, прошло три столетия? Юан Джименз и Бен Рейнсфорд отсутствовали, но их заменили развалившийся в одном из глубоких кресел Панчо Убарра и сидевшая возле Рут Лина Эндрюс. Джек сидел в кресле за своим письменным столом, стараясь не дать Малышу взобраться ему на голову. Посреди комнаты на полу играли взрослые Пушистики. Здесь было место семейства Джека, и другие Пушистики не вторгались на эту территорию. Они складывали мозаику, привезенную из Мэллори-Порта.
Джек был рад, что они не играли набором моделей молекул. За последние две недели он видел столько моделей, что хватит на всю его оставшуюся жизнь.
— И мы вообще ничего не можем поделать с этим? — спросила Лина.
— Нет. Никто ничего не может сделать. Люди в Мэллори-Порте пытались. Они исследуют все, но это только позволит написать научно обоснованную эпитафию расе Пушистиков.
— А не могут они как-нибудь исправить положение?
— Его невозможно исправить, — ответила Рут. — Это не связано ни с диетой, ни со средой обитания, ни с какими-нибудь внешними воздействиями. Это гормоны, вырабатываемые их телами, и они препятствуют нормальному развитию зародыша. Не поможет даже хирургическое вмешательство, ампутация желез, вырабатывающих эти гормоны. Это приведет только к бесплодию.
— Но это срабатывает не всегда, — сказал Джек, снимая Малыша со своего плеча. — Однако Малышу гормоны не помешали.
— По-видимому, это срабатывает в девяти случаях из десяти. До сих пор у нас было десять родов, и только один Пушистик родился нормальный и здоровый, все остальные роды были преждевременными. Рождались либо мертвые детеныши, либо они умирали в течение ближайшего часа.
— Но ведь есть исключения. Малыш и тот в приюте Пушистиков, — сказала Лина. — Может быть, можно вычислить, как умножить эти исключения?
— Они работают над этим, — ответил ей Герд. — Как и хомо сапиенс Земли, у Пушистиков есть ритм оплодотворения и менструальный цикл. По-видимому, выход гормонов тоже цикличен. Когда две фазы совпадают, рождается нормальный здоровый ребенок. Такое случается не часто. Изменения надо вносить индивидуально, каждой самке, но как это осуществить, никто себе даже не представляет.
— Но, Герд, я чувствую, здесь есть разгадка, — возразил Панчо. — Я знаю, чувство — это ничто, но это не подвластно мне. Невежество рационально. Подумай, эти гормоны являются характерной чертой расы. Они передаются по наследству, значит, приедается по наследству тенденция к выкидышам, преждевременным родам и детской смертности. Какой из этого можно сделать вывод?
— Ну, это дает не так уж много. Мы совершенно ничего не знаем об истории расы Пушистиков и почти ничего об истории этой планеты. Предположим, что пятьдесят тысяч лет назад здесь были миллионы Пушистиков, а состояние окружающей среды в корне отличалось от настоящего. Что-то в окружающей среде или какая-то часть их рациона, которая теперь исчезла, вызвали продуцирование этих гормонов, чтобы защитить эмбрионы Пушистиков от вредного воздействия. Затем окружающая среда изменилась: заморозки, ледниковый период, колебание уровня морей — я могу придумать еще дюжину причин — а теперь, после адаптации к первоначальным условиям, они никак не могут адаптироваться к изменившимся условиям. Мы наблюдали подобное на каждой планете, которую изучали. На одной только Земле зарегистрированы сотни подобных случаев. Пушистики попали в генетическую ловушку, откуда никак не могут выбраться, а мы не в состоянии вытащить их оттуда.
Они взглянула на Пушистиков. Шесть счастливых маленьких человечков передвигали разноцветные квадраты, создавая бесполезный, но восхитительный рисунок. Они были счастливы в своем неведении.
— Если мы узнаем, сколько детей в среднем может иметь самка на протяжении своей жизни и сколько у нее бывает выкидышей, мы сможем математически вычислить все это. Десять маленьких Пушистиков, восемь маленьких Пушистиков и, в конце концов, ни одного маленького Пушистика.
Маленький Пушистик решил, что говорят о нем. Он вопросительно поднял глаза.
— Ну, они все же не исчезнут за несколько минут, — сказал Джек. — Думаю, они еще переживут меня и вас тоже. И пусть люди, оставшиеся после нас, так же хорошо относятся к Пушистикам, как мы, и сделают их по возможности еще счастливее… Да, Малыш, если хочешь, можешь сесть паппи на голову…
17
Лучшее время для выступления в телепередачах политических деятелей было между двадцатью и двадцатью одним часом. Люди были расслаблены и еще не начали уходить из дома или принимать гостей. Правда, это время не совсем подходило для других континентов, но восемьдесят процентов населения планеты было сосредоточено на Альфе. Хьюго Ингерманн всегда называл это время зоной молчания. Обычно оно было забронировано, и он хотел изменить существующий порядок с помощью Лиги правления горожан. В это время Бен Рейнсфорд отчитывался о своем правлении. Могла идти лекция на тему «Забота о Пушистиках и их питании». Теперь он сам получил возможность выступить в это время. Диктор повторил:
— Важное сообщение всем гражданам колоний. Пользуясь правом демократического самоуправления и в силу решения Пэндервиса, сейчас выступит почтенный Хьюго Ингерманн, организатор и руководитель Партии процветания планеты. Итак, мистер Ингерманн.
Луч света переместился и осветил Ингерманна. Он приветственно поднял руку.
— Мои… друзья! — начал он.
В душе Фредерика Пэндервиса поднималось холодное раздражение. Для него местное Бюро усыновления не было абстракцией, оно ассоциировалось с его женой, Клодеттой. Он лично отвечал за нее, а судья никогда ни за кого не должен отвечать. Он смотрел на человека с вежливым лицом и широкими голубыми глазами, горящими наигранной искренностью. Он смотрел на экран и подбирал в уме кандидатуры своих возможных секундантов. Как и на других планетах, на Заратуштре дуэли не были запрещены, но судья не должен был сам участвовать в дуэлях. Но самое худшее, думал он, когда придется выступать в суде против Ингерманна — тот может намекнуть, что все это личная месть.
— Это позорная репутация, — заявил Ингерманн. — Репутация, попахивающая фаворитизмом, несправедливостью и предвзятостью. Было принято тысяча двести заявлений. Две сотни были отклонены сразу, без всяких видимых причин…
— Психическая или эмоциональная неустойчивость, неспособность содержать Пушистиков, заботиться о них, безответственность, плохой характер, неподходящие домашние условия, — перечислила Клодетта в сильном раздражении.