— Если вас волнуют все службы общественного благосостояния, на время забудьте о них. Я думаю, Компания справится с этим за три месяца. Но будет ли это правильным после решения Пэндервиса? Сейчас никто не знает, какая ситуация сложится в ближайшее время. По крайней мере, мы можем на год отложить въезд эмигрантов.
— Через год у правительства больше не будет денег, — сказал Бен. — А вы будете ждать компенсации.
— Конечно, будем. Но мы не станем требовать золота или банковских билетов Федерации. Налоги, облигации, займы…
Конечно, документы на землю; закон требует, чтобы колониальное правительство предоставило имеющуюся в его распоряжении землю гражданам Федерации, но не требует делать это бесплатно. Это может стать одним из способов финансирования правительства.
К тому же этим путем Компания Заратуштры сможет загнать правительство в большие долги, чтобы вновь вернуть господство над планетой, ликвидированное судом Пушистиков.
— Полагаю, вы отправите Гуса Бранхарда обсудить это с Лесли Кумбесом, — намекнул Грего. — Вы доверяете Гусу и знаете, что он не загонит вас в ловчую яму. Так или нет?
— Ну, конечно, мистер Грего. Я хочу поблагодарить вас. Влияние на общественные службы беспокоит нас больше всего.
Он все еще не почувствовал облегчения, но не мог не чувствовать благодарности. Он ощущал замешательство и был раздражен больше на себя, чем на Грего.
Герд ван Рибик согнулся на краю невысокого утеса и медленно поворачивал ручку селектора на маленьком экранчике перед ним. Вид на экранчике сменился. Передающая камера была установлена на пятьдесят футов ниже и на пятьсот ярдов левее. На экранчике ничто не двигалось, за исключением колышимых ветром веток да танцующих древний брейк опавших листьев на переднем плане. Из динамика доносилось мягкое жужжание насекомых и «твит-твонк» голодного самца птицы-банджо. Затем его внимание привлек какой-то звук, возникший в шелесте опавших листьев. Он слегка повернул регулятор громкости.
— Что вы об этом думаете?
Джек Хеллоуэй встал на одно колено и поднял бинокль.
— Я ничего не вижу. Попробуйте еще раз.
Герд снова повернул ручку. Передающая камера показывала вереницу деревьев, зажженных лучами солнца, пробивающегося сквозь листву. Теперь он смог расслышать шелест и приближающийся топот ног, а затем, включив ультразвуковой слуховой аппарат, услышал голос Пушистика.
— Сюда. Здесь недалеко. Найдем хагга-зоса.
Джек смотрел на открывающийся между утесами косогор.
— Если это то, что они называют глупцами, то я вижу шестерых из них, — сказал он. — И, вероятно, еще стольких же я не вижу. — Он наблюдал, прислушиваясь. — Теперь они идут сюда.
Пушистики остановились, разговаривая, но не производя почти никакого шума. Затем они вошли в зону видимости. Их было восемь. Они шли по одному. Оружие, которое они несли, было длиннее и тяжелее рубило-копателей Пушистиков-южан, круглое, а не весло-образное и с одним острым концом. Они подняли камни, которые несли в свободных руках, и остановились. Трое из них снова вернулись в кусты. Пять других развернулись в цепь и стояли, ожидая. Герд отключил экранчик, подполз к Джеку и заглянул через край утеса.
Теперь там было семь глупышей: похожие на грызунов зверьки с темно-серым мехом, полутора футов длиной и шести дюймов высотой усердно обдирали кору и подкапывали корни молодых деревьев. Неудивительно, что леса здесь были такие редкие. Если глупышей много, чудо, что здесь вообще сохранились деревья. Герд поднял камеру и, наведя ее, сделал несколько снимков.
— Кто-то хочет добыть себе здесь ленч, — сказал Джек, окинув небо взглядом. — Гарпия в паре миль отсюда. Ух ты, еще одна. Мы задержимся здесь. Кажется, мы сможем помочь нашим друзьям-Пушистикам.
Пять Пушистиков, выжидая, стояли на опушке. Глупыши не слышали их и продолжали обдирать и жевать кору. Затем три Пушистика, обошедшие их кругом, внезапно выскочили из кустов, швырнули камни и, размахивая дубинками, побежали вперед. Один камень попал в глупыша и сбил его с ног. Один из Пушистиков вырвался вперед и размозжил ему голову дубинкой. Два других Пушистика напали на второго глупыша и тоже убили его. Остальные глупыши бросились бежать в сторону линии оцепления. Два глупыша были тут же сбиты камнями и распластались по земле. Другие удрали. Собравшись в группу, Пушистики, казалось, обсуждали свои военные действия. Затем они подсчитали свою добычу. У них было четыре глупыша: по пол-глупыша на каждого. Этого было вполне достаточно.
Они стащили дичь в одно место и, пользуясь пальцами и зубами, начали расчленять тушки. Помогая друг другу, они разрывали шкуру и освобождали мясо. Для разбивания костей они пользовались камнями. Герд снимал на пленку их пиршество.
— У наших Пушистиков манеры поведения за столом лучше, прокомментировал он.
— У них есть ножи, которые мы сделали для них. Кроме того, они в основном едят затки, выбирая из них лучшие куски. Но все-таки в одном эти Пушистики обогнали наших. Наши Пушистики не охотятся объединенно, — сказал Джек.
Две точки в небе стали больше и ближе. Появилась третья.
— Кажется, пора заняться этим вплотную, — сказал Герд и потянулся за ружьем.
— Пожалуй, — Джек опустил бинокль и тоже проверил ружье. — Пусть они продолжают есть. Через минуту их ожидает большой сюрприз.
Пушистики, казалось, знали о присутствии гарпий. Вероятно, они улавливали ультразвуковые колебания их крыльев; сам Джек не мог определить это даже со слуховым аппаратом. В лесу было слишком много ультразвуковых шумов, а он еще не научился различать их. Пушистики начали есть быстрее. Наконец один из них вскочил, показал на небо и крикнул: «Готза биззо!» Готза было уже известным местным зоологическим названием, хотя Пушистики в лагере Хеллоуэя теперь сказали бы: «Гами». Обедающие подняли свое оружие и мясо, которое могли унести с собой, и бросились в лес. Одно из животных, похожее на птеродактиля, было почти над головой, другое — в нескольких сотнях ярдов от него, а третье, уже хорошо различимое, быстро приближалось. Джек сел, перекинул ремень через левую руку, прижал приклад к щеке и оперся локтем о колено. Ближайшая гарпия, должно быть, заметила движение в кустах, она накренилась и скользнула вниз. Ружье Джека калибра 9,7 взревело. Гарпия кувыркнулась в воздухе и упала. Вторая гарпия резко взмахнула крыльями и попыталась набрать высоту. Герд выстрелил в нее. Ружье Джека снова громыхнуло, и третья гарпия, распластав жесткие крылья, тоже упала.
Сначала внизу воцарилась тишина, потом послышались голоса Пушистиков:
— Гарпии мертвые! Как это получилось?
— Гром, наверное. Он убил гарпий. Может убить и нас?
— Плохое место! Биззо фаззи!
«Фаззи» означало приблизительно «убирайся».
Джек рассмеялся.
— Маленький Пушистик, в первый раз увидев, как я застрелил гарпию, отнесся к этому более спокойно, — сказал он. — Правда, до этого он увидел столько, что вообще перестал удивляться. — Джек вложил два патрона в магазин своего ружья. — Ну, биззо, фаззи. Мы здесь уже ничего не увидим.
Они сделали на аэрокаре круг и собрали ранее установленные ими передающие камеры, а затем набрали высоту и повернули на юг, в сторону горной цепи Водораздела, которая, словно поперечина буквы «Н», протянулась между грядой Западного побережья и Восточными Кордильерами. Очевидно, Пушистики нечасто пересекали эту цепь. Язык северных Пушистиков хоть и был понятен, но заметно отличался от того, на каком говорили в лагере. По-видимому, новость о небывалом количестве затки сюда еще не дошла.
Они говорили обо всем этом, направляясь на юг на высоте пяти тысяч футов. Внизу проплывали подножия скал. Они наметили место для постоянного лагеря, чтобы поближе познакомиться с этими Пушистиками, подружиться с ними, дать им игрушки и оружие, побольше думать о них. Конечно, это будет только в том случае, если позволит бюджет комиссии по местным делам.
Затем они поспорили, решая, остаться ли им здесь на несколько дней или вернуться в лагерь.