- Твое имя - Эббинг. Ты понимаешь, что такое имя?
- Конечно. Имя - это то, как кто-нибудь называет кого-нибудь другого. Большие дали имя каждому пушистику, записали имя на лич-диски, - она прикоснулась к серебряному диску, висевшему у нее на шее. - Мое имя здесь. Эббинг.
- Она это знает? - спросил Кумбс.
- Да. Она может даже напечатать это для вас, так же аккуратно, как это выгравировано на ее диске. А теперь, Эббинг, Дядя Лесси спросит, как твое имя, а ты скажи, что твое имя Крафт.
- Но это не так. Мое имя Эббинг. Кьяфт - это его имя, - и она указала на Крафта.
- Я знаю. Дядя Лесси тоже это знает. Но надо, чтобы ты ответила Дяде Лесси, что тебя зовут Крафт. А потом он спросит Крафта, а Крафт скажет, что его зовут Эббинг.
- Это Большие так играют, - вставил замечание Кумбс. - Мы называем эту игру "обознатушки". Оч-чень забавно.
- Мистер Кумбс, ради Бога! Ну так что, Эббинг, ты скажешь Дяде Лесси, что тебя зовут Крафт?
- То есть поменяться с Кьяфтом? А лич-дисками тоже меняться?
- Нет. Твое настоящее имя так и будет Эббинг. Тебе нужно просто сказать, что тебя зовут Крафт.
Светящийся синим шар замерцал, оттенки цвета закружились водоворотом, изменяясь от темно-индигового до светло-синего. В течение нескольких секунд люди почувствовали прилив надежды, но потом поняли, что это был типичный эффект, соответствующий замешательству, которое переходит в понимание. Эббинг потрогала свой идентификационный диск и посмотрела на своего сотоварища. Переливы сменились ровным синим цветом.
- Кьяфт, - твердо сказала она.
- Повелитель всех чертей Вельзевул! - простонал Кумбс.
Маллин сам готов был застонать.
- А мне дадут новый лич-диск? - спросила Эббинг.
- Она думает, что теперь ее имя - Крафт. Она говорит чистейшую правду так, как она ее понимает. - Маллин встал, подошел к Эббинг и снял с нее шлем и электроды. - Хватит на сегодня, - сказал он. - Идите играть. Скажите Тете Анни, чтобы она дала вам пиэ'тьи.
Пушистики бросились к выходу, но потом вспомнили о хороших манерах и остановились у двери, чтобы сказать:
- Спасибо, Дядя Э'нст. До свиданья, Дядя Лесси, Дядя Э'нст, - после чего выскочили за дверь.
- Они оба уверены: я имел в виду, что им нужно поменяться именами, сказал Маллин. - Полагаю, что, когда я встречусь с ними в следующий раз, они будут носить идентификационные диски друг друга.
- Они вообще не знают, что ложь возможна, - сказал Кумбс. - Им не свойственно лгать. Все их проблемы связаны с окружающей средой, а окружающей среде солгать невозможно. Если вы попытаетесь ей солгать, она просто вас убьет. Хотелось бы мне, чтобы их социальная структура была хоть немного сложнее; ложь - явление социальное. Как бы мне хотелось, чтобы они изобрели политику!
9
Мудрый был рад, когда они наконец достигли того места, где гора "делала конец" и уходила далеко вниз. Гора - нехорошее место. Правда, там росли ореховые деревья, и пушистики ели орехи. Еще они убили несколько мелких зверюшек, которые едят орехи, но немного, потому что ловить их было трудно. На вершине горы не было течь-воды, им удалось найти только мелкие лужицы, оставшиеся там с последнего дождя, и вода в них была нехорошая. И логово, которое им удалось найти, тоже было нехорошее. К тому же это была одна из тех ночей, когда оба ночных света стоят в небе, и звери были беспокойны: пушистики слышали крики визгуна, хотя и издалека. Визгуны не едят ничего, кроме мяса, и охотятся по ночам. Вот почему здесь не было хатта-зосса. Хатта-зосса не живут в местах, где водятся визгуны. Народ в таких местах тоже не живет - по возможности.
Они стояли, глядя через макушки деревьев на открывшиеся перед ними земли. Вдалеке, по левую руку от солнца, была еще гора; вершина ее тянулась с восхода на закат, и над ней не было ничего, кроме неба. Гора была не крутая, и склон ее был испещрен крохотными ущельями, указывающими путь течь-воды. Внизу, наверно, была большая течь-вода, но она текла слишком близко к подножию горы, чтобы они могли ее разглядеть. Течь-вода, должно быть, была широкая, потому что все мелкие потоки, сбегавшие с обоих склонов, впадали в нее. Мудрый подумал, что переправиться через нее, наверно, будет не так-то просто.
Прочие обрадовались, увидев широкую долину на той стороне, и принялись болтать о том, какая там должна быть замечательная охота. Они не видели течь-воды внизу - и не думали о ней.
Пушистики начали спускаться. Склон горы становился все круче, и приходилось цепляться за кусты, останавливаться у деревьев, чтобы отдохнуть, и опираться на бей-дубинки. Внизу показалась течь-вода. Шум реки становился все громче. Наконец течь-вода открылась перед ними вся, и они увидели, какая она широкая.
Большая завела речь о том, что стоит вернуться назад и вновь подняться на гору.
- Течь-вода слишком велика, ее нельзя перейти, - говорила она. - Идти вниз плохо. Лучше пойти назад сейчас.
- Можно идти туда, откуда она течет, - предложил Хромой. - Найдем место, где можно перейти, где течь-вода маленькая.
- Не найдем еды, - возразила Большая. - Нет еды с прошлого дня. Почему Мудрый не нашел еды?
Пыряло рассердился.
- Ты думаешь, ты умная, как Мудрый? - поинтересовался он. - Ты думаешь, что найдешь еду?
- Я голодный, - пожаловался Собиратель. - Я хочу найти еду сейчас. Может быть. Большая права. Может быть, лучше идти назад.
- Раз ты так хочешь - иди назад на гору, - отрезал Мудрый. - Мы пойдем вниз. Перейдем течь-вода, найдем еду на той стороне.
Та-Что-Носит-Блестячки согласилась; Хромой и Другая тоже согласились. Они снова принялись спускаться вниз. Большая, Камнелом и Собиратель последовали за ними без разговоров. В конце концов склон сделался менее крутым. Впереди были деревья, а за ними - течь-вода. Они подошли к ней и остановились на берегу.
Река была большая, широкая и быстрая. Хромой поднял камень и швырнул его изо всех сил; тот немного не долетел до противоположного берега. Другая бросила в воду палку - ее тут же унесло течением. Они не смогли бы переплыть реку, даже если бы решились рискнуть потерять бей-дубинки и блестячки. Большая указала на реку дубинкой.
- Смотрите! Смотрите! Вот куда привел нас Мудрый! - воскликнула она. Еды нет. Пути через реку нет. И снова придется лезть на гору!
- Снова лезть на крутой склон?! - ужаснулась Другая.
- Ты хотеть перейти это? - возразила Большая. Потом посмотрела вдоль реки, туда, где она делала изгиб. - Может быть, надо идти туда.