— А он рычит?
— Ну вот ещё — „рычит“! Это лев рычит, а не кролик.
Кролик сидел не шевелясь. Тогда Лида сама вытащила его из клетки и прижалась щекой к его белой шубке.
— Как на подушке, мягко, — сказала она. — А тяжёленький какой!
Лида подержала кролика на руках, потом снова посадила его в клетку. Кролик отряхнулся и, быстро двигая носом, принялся грызть капусту и морковку.
— А почему у него такой коротенький хвостик? — спросил Лёка. — Ему отрубили?
Лида даже всплеснула руками:
— Что ты? У него всегда такой был.
Когда кролик позавтракал, Татьяна Ивановна позвала завтракать ребят, и кролика наконец оставили в покое.
Вышел кролик погулять
На другой день утром, сразу же после занятий, Татьяна Ивановна сказала:
— Одевайтесь — и гулять! А где же Лёка?
Лёка оказался в живом уголке. Он смотрел на кролика.
— Лёка, идём гулять, — позвала его Татьяна Ивановна.
— А кролик? — спросил Лёка. — Он тоже пойдёт с нами?
— Ой, правда, Татьяна Ивановна! — подхватила Наташа. — Пусть кролик тоже пойдёт с нами гулять!
— Ну, что ты! — сказала Татьяна Ивановна. — Зачем ему гулять?
— А он давно свежим воздухом не дышал, — объяснила Наташа.
— У него лапка болит, — напомнила Лида. — Нельзя его тискать… — И вдруг она придумала: — А что, если мы вынесем его прямо в клетке? Можно, Татьяна Ивановна? Пусть он и правда подышит свежим воздухом.
Татьяна Ивановна подумала немного и согласилась:
— Ну ладно! Возьмём. Только не трогать его и не тормошить!
— Не будем! — пообещала Лида. — Мы уж за ним присмотрим.
Татьяна Ивановна и повариха Прасковья Ивановна понесли клетку вниз по лестнице. Кролик сидел, свернувшись в комочек, и смотрел испуганно перед собой. Он, видно, никак не мог понять, куда его несут и что его ждёт впереди…
В саду было много-много снегу. Снег лежал и на земле, и на скамейках, врытых в землю, и на заборе, и на крыше беседки. Посередине сада была устроена деревянная горка для катанья.
Клетку поставили на расчищенную от снега дорожку недалеко от горки.
— Пусть кролик смотрит, как мы катаемся, — сказала Наташа. — Всё-таки ему будет веселей, чем дома.
Дети обступили клетку со всех сторон.
— Отойдите! — сказала Лида. — Кролику ничего не видно. И ему неприятно, когда на него смотрят.
Кролику, наверное, и в самом деле было неприятно, что на него смотрели. Он дрожал мелкой дрожью.
Все отошли. Кролик уложил на спине уши и успокоился.
Глядя на него издали, Лёка задумчиво сказал:
— Не зайчик, а кролик, — поправила его Лида. — Надо так:
Лёка повторил:
— Не надо! — сказала Лида. — Не надо его пугать!
Но Лёка уже не мог остановиться:
— Не умирает, а убегает! — сердито сказала Лида. — Кроличек, не бойся. Это не про тебя. Не слушай его! Никакой охотник стрелять в тебя не будет. И никуда ты не убежишь. Наташа, как ты думаешь, кролику приятно гулять? Ему весело?
Наташа подошла поближе, посмотрела на вздрагивающие уши кролика и сказала:
— Кажется, он немножко улыбается.
Тем временем Серёжа взобрался с санками на горку.
— Ну, кто хочет кататься? — крикнул он, глядя на ребят сверху. — Садись, прокачу.
Ребята побежали к лесенке, ведущей на горку.
Первой уселась на санки Наташа. За Наташиной спиной села Ляля.
Серёжа толкнул санки и крикнул:
— Катитесь, салазки, без подмазки! Эй, с дороги, куриные ноги!
— Поехали, поехали, по-ехали! — закричали Наташа и Ляля, скользя по крутому накатанному склону.
Ветер обдал девочек снежной пылью. Санки съехали вниз и врезались в сугроб.
Дети то и дело съезжали с горки. Вот покатили Алёша с Толей, за ними — Серёжа и опять Наташа.
А Лида всё ещё не отходила от клетки с кроликом.
— Лида, иди кататься! — позвала Наташа, везя за собой пустые санки.
И Лида побежала к лесенке.
Возле горки стояла Татьяна Ивановна. Дела, как всегда, у неё было много: то снег отряхнёт с чьей-нибудь шубки, то повяжет кому-нибудь потуже шарф, то засунет палец кому-нибудь за воротник и пощупает, не вспотела ли шея…
А в это самое время Лёка и Митя потихоньку занялись кроликом. Они присели на корточках возле клетки.
— За решёткой кролику плохо видно, — сказал Лёка. — Открой немножко дверцу.
— Нельзя, — сказал Митя. — Он уже один раз убегал.
— Когда? — спросил Лёка.
— Когда мы все ушли, а он остался.
— Где остался?
— В живом уголке. Он выскочил из клетки и забрался в кукольный дом.
— В какой — кукольный? — спросил Лёка.
— У нас такой был, — сказал Митя. — Мы его построили, а кролик его сломал.
— А на руки кролика можно взять? — спросил Лёка.
— Нельзя, — строго сказал Митя.
— А если его только чуточку подержать?..
— Нельзя! Ты его выпустишь.
— Не выпущу! — пообещал Лёка. — И ведь это я первый сказал, чтобы кролика взяли гулять.
— Ну, и что ж такого? Пусть лучше сидит на месте. А я один разок прокачусь.
Митя убежал, а Лёка приоткрыл дверцу.
— Эх, ты, — сказал он кролику, — Пушок! Длинноухий пух! Хочешь на руки?
Лёка вытащил кролика из клетки, прижал к себе, и в тот же самый миг кролик изо всех сил принялся работать задними ногами.
— Ой! — закричал Лёка. — Он вырывается! Мне его не удержать! Помогите!
Но помочь Лёке было уже невозможно. Кролик вырвался и, откинув назад уши, поскакал по сугробам. Ребята бросились за ним следом:
— Удрал! Удрал!
— Ловите его! Ловите!
Но кролик был уже далеко, в самом конце сада. Он доскакал до высокого забора, прижался к земле и вдруг юркнул в щель. Юркнул и пропал.
Что тут делать? Открыть калитку и бежать на улицу? Но там то и дело мчатся в одну и в другую сторону автобусы, легковые машины и тяжёлые грузовики…
— Вот что, ребята, — сказала Татьяна Ивановна: — никуда не уходите. Ждите меня здесь, в саду.
Татьяна Ивановна выбежала на улицу. А дети столпились у забора и у калитки, стараясь увидеть что-нибудь сквозь щели. С улицы доносился глухой, непрерывный шум колёс. Шум то нарастал, то снова утихал.
— Где-то сейчас наш кролик? — грустно сказала Лида. — А вдруг он уже попал под машину?
— А может быть, он убежал в лес? — спросила Ляля. — И его волки загрызут!
— До леса далеко, — сказал Серёжа.
— А для кролика недалеко, — сказала Лида. — Он быстро бегает. И не стыдно тебе, Лёка? Кто тебе позволил его из клетки вытаскивать?
— Никто не позволил! — ответил за Лёку Митя. — Я ему говорил: „Нельзя“, — а он не послушался.
Тут дети начали говорить наперебой, что это один Лёка во всём виноват, что лучше бы он совсем не пошёл сегодня гулять, лучше бы доктор ему не позволил гулять, а ещё лучше было бы, если бы Лёка поступил не в этот детский сад, а в какой-нибудь другой, где нет кролика.
Лёка слушал, слушал и заревел.
В это время кто-то подошёл к забору с улицы. Дети увидели только ноги в валенках. А потом услышали чей-то хриповатый голос: