— Алло, — ответил ему Любкин голос.
— Привет, Люб.
— Приве-ет… Хорошо, что ты позвонил. Я уже соскучилась!
Ее голос и эти ласковые слова подействовали на Матвея, как бальзам, но оставить все как есть, без объяснений, он не мог. Иначе, когда перестанет действовать этот «наркоз», он снова станет мучиться сомнениями. Матвей собрался с духом и спросил:
— Люба, скажи мне, пожалуйста, ты знала такого Виктора Слуцкого?
— Что? — ему показалось, как у нее слегка дрогнул голос. Показалось?
— Люб, я спросил, знала ли ты такого человека по имени Виктор и по фамилии Слуцкий.
— Да-а-а… а почему ты…
— Значит, знала… У тебя с ним что-то было?
— Нет, Матвей, конечно, не было, что ты… — заговорила она торопливо, будто оправдывалась. И от этого Матвею вдруг стало противно ее слушать, противно — до тошноты. — Просто Витя был моим одноклассником, и…
— И поэтому он оставил тебе в наследство все свое имущество? Просто потому, что он был твоим одноклассником, да?
— Ну да. Матвей, это совершенно невероятная история, но это — правда! Я сама тогда так растерялась… Я тебе сейчас все объясню…
С такой интонацией обычно говорила Юля, когда у него из портмоне пропадали наличные деньги. Матвей стиснул зубы, чтобы хоть как-то усмирить в себе нарастающий гнев. Потому что слушать все это было невыносимо.
— Люб, я что, по-твоему, похож на идиота?
— Матвей… Но…
— Поумнее что-нибудь придумай!!!
— Пожалуйста, не кричи на меня…
— Не кричать?! Значит — не кричать. Хорошо. Скажи мне, тебе знаком Николай Зотов?
— А при чем тут…
— Значит, тоже знаком!
— Ну знаком… И что?
— Скажи мне, почему вы расстались?
— Просто расстались, и все.
— Что значит — все?
— Матвей, да что случилось-то? Ты меня пугаешь…
— Квартира в центре чья была? Слуцкого?
— Да…
— Наврала, значит, про знакомых…
Любка замолчала. Матвей устало вздохнул. Это было просто невероятно. А еще это было мерзко и отвратительно, что этот хмырь на «Волге» оказался прав…
— Здорово, — теперь уже с ледяным спокойствием, произнес он. — Люб, это все просто здорово. Ну и сколько еще у тебя было мужиков, которых ты развела на бабки? И скольких из них ты на кладбище определила, как Слуцкого?
— Матвей, ты с ума сошел? — испуганно пробормотала Любка, всхлипнув. — В чем ты меня обвиняешь?
— Еще про мужа пропавшего мне наплела… Труп сама закопала или помогал кто?
— Матвей! — в голосе у нее теперь слышалось отчаяние.
— Первоклассная актриса. Не беспокойся, сдавать ментам я тебя не собираюсь. Живи, если можешь.
— Матвей, если ты решил меня так разыграть, то это очень глупо и жестоко, — взяв себя в руки, произнесла Любка.
От этих слов он просто взбесился:
— Какая же ты сволочь!!! Чтоб ты сдохла, гадина!!! Будь ты…
Она нажала на отбой.
— Да не реви ты! — прикрикнула Князева. — Расскажи спокойно, что произошло?
— Я не зна-а-аю! — выговорила Любка и принялась рыдать в трубку телефона с новой силой.
— Господи… У вас же все так хорошо было…
— Не знаю я ничего!
— Подожди, не тарахти, перескажи, о чем вы говорили… Да выпей ты воды, в конце концов!
Любка положила трубку рядом с телефонным аппаратом и послушно пошла на кухню. Налила в стакан воды и быстрыми глотками осушила его. Затем вернулась в комнату и стала рассказывать:
— Я ничего не понимаю. Матвей знает про Витю, про наследство, даже про этого урода Зотова. Представляешь? И он думает, что это я убила Витю, что у меня с ним были отношения… Ужас какой-то… И еще он думает, что я убила Полякова!
— Бред какой-то…
— Вот именно! Мне пришлось ему рассказать, что я была замужем, что муж пропал… Исчез… Господи! Вот он и решил, что я и Полякова, и Витю… И он не хочет слушать никаких объяснений!
— А зачем ты ему про Полякова рассказала?
— Когда мы были в Питере, Матвей сделал мне предложение, надо было что-то ответить. Кто же ему так мозги запудрил? Может быть, Наталья?