Отсижусь на корабле. Чего мне в городе делать – только если французского вина попить. А так – служанка рядом, она же любовница. Средства передвижения есть, деньги есть. Нет, служить меня не тянет.
Так и просидел на каракке все дни, изредка давая Норме деньги и посылая в город – купить вина, фруктов и еще что по мелочи.
Слава Богу, пришел день, и мы отплыли. Вот ведь порядки у французов – и на берег не сойдешь, не рискуя свободой. Норма уже сносно понимала английский, но говорила плохо, не хватало практики общения. Правда, способности у нее были, она уже знала много итальянских и русских слов, иногда вырывающихся у меня. К матросам она особенно не выходила, после одного случая.
Как-то раз я услышал визг Нормы. Я выскочил из каюты. Пара матросов зажала в углу служанку, один залез под юбку, другой тискал груди. Норма отбивалась как могла и визжала, явно привлекая внимание. Я с ходу пнул одного по заднице, другому заехал по почкам. Освобожденная Норма начала пинать нахалов ногами. Матросы пристыжено ретировались. Я учил ее английскому, немного начал учить русскому.
В свободное время в трюме учился метать ножи. Очень уж мне понравилось их применение – бесшумно, эффективно.
Ветер был не очень сильный, но через неделю показался мыс Аг по правому борту, вошли в пролив Ла-Манш. Слева вдалеке, в туманной дымке виднелись берега Англии, по правому борту – французские. О’Брайен довольно потирал руки:
– Скоро прибудем на место, плыть еще пару недель, да и места все хорошо и давно знакомые.
Миль за пять от Гавра начали раздаваться раскаты вроде как далекого грома. Я повертел головой – на небе ни тучки. О’Брайен забеспокоился:
– Стреляют, пушки стреляют, где-то бой идет. Не иначе как французы с англичанами отношения выясняют, как бы и нам не досталось.
– Так мы же торговое судно.
– Кто там разбираться будет, возьмут как трофей.
О’Брайен поднялся на корму, переложил руль, каракка послушно повернула ближе к берегу. Капитан решил прижаться к земле и переждать морской бой. Осторожность и терпение – немаловажные качества для купца, а для судовладельца иногда – решающие. Спустили паруса, остановились милях в двух от берега. Гром пушек стих. Выждав еще некоторое время, О’Брайен рискнул – поднять паруса. Мы направились к Гавру – главной военно-морской базе Франции в то время. На горизонте показался корабль, вернее – сначала паруса. О’Брайен схватил подзорную трубу – что там за флаг? Заулыбался – француз! Корабли сблизились, с военного корабля раздался пушечный выстрел, ядро шлепнулось вдалеке по нашему курсу.
Приказ – лечь в дрейф. На каракке спустили паруса. С корвета к нам направилась шлюпка, и по шторм-трапу поднялся офицер и несколько матросов. Подойдя к капитану, офицер представился и попросил следовать в Гавр – приказ адмирала. Англия сейчас с Францией в недружественных отношениях, Франция не допустит торговые суда в английские порты во избежание поставок оружия или военных товаров.
– Помилуй Бог! – О’Брайен всплеснул руками. – Какие военные товары? У меня в трюмах испанское вино, пряности с Востока, португальские апельсины, стеклянные изделия лучших итальянских мастеров!
Офицер был краток – в порту Гавра судно досмотрят, если ничего предосудительного обнаружено не будет – можете следовать дальше.
Мы снова подняли паруса и направились в Гавр. Собственно, мы и сами туда направлялись, но теперь мористее в конвое следовал корвет. С одной стороны – охрана, с другой – вроде как под арестом. Офицер с моряками оставался на каракке. К вечеру подошли к гавани, ошвартовались у причала. Офицер сошел, оставив часовых. На следующий день осмотр трюмов не принес ничего нового – оружия и военных товаров не нашли, мы могли следовать дальше. До конечного пункта О’Брайену было уже недалеко – Голландия рядом, в нескольких днях хода, а что потом буду делать я? Впереди осень со штормами, затем зима. Не пересидеть ли это время в Париже? Решено, собираю вещи, затем – попрощаться и расплатиться с О’Брайеном.
Тот немало удивился, но раз клиент решил – это его дело. На прощание выпили бутылку вина – за удачу, и я сошел на берег. Из вещей был только кофр, да Норма несла узелок со своими вещами. Можно было по Сене добраться речным судном, но местные посоветовали дилижансом – чуть дороже, но в два раза быстрее. Насидевшись на судне полгода, я решил добираться дилижансом, транспортом для меня новым.
Глава 4
На городской площади стояла длинная карета довольно странного вида, с дверцей в заднем торце, с огромными колесами и решетчатым ограждением на крыше для вещей. Запряжена она была четверкой здоровых лошадей. На облучке восседало два человека – кучер и, видимо, его помощник.