Я нашел маленькую придорожную гостиницу, переночевал. Оставив вещи в гостинице, с утра отправился по злачным местам. Никого в городе я не знал, а где я мог найти тех, кто, не боясь закона, сможет провести через границу. Мне бы не хотелось попасть в руки пограничной стражи. Я обходил таверну за таверной, но никто подходящий не попадался на глаза. В голове мелькнуло – Антверпен изначально являлся центром огранки алмазов, и не всегда они вывозились из страны официально. Стоит пощупать ювелиров. По вывеске нашел ювелира, зашел в мастерскую. За прилавком стоял еврей, выпущенные из-под кипы пейсы не вызывали сомнения. Я решил брать быка за рога.
– Не желает ли мсье хорошо заработать?
Хозяин завертел головой, как будто рядом мог быть еще кто-то.
– Вы мне?
– Да!
– Сколько заработать?
– Вы даже не спросили, за что?
– Мне кажется, что вы не будете предлагать мне захватить Бастилию, я не прав?
– Правы. Полагаю, что у вас найдется знакомый контрабандист?
– Сколь тяжел груз и сколько платите?
– Кофр и я. Цену назовите сами.
– Куда?
– Шарлеруа, Намюр или Льеж, не играет роли.
– Десять золотых, пять из них авансом.
– Согласен.
– Ждите у лавки через час.
Я вышел и пошел в гостиницу. И что меня сразу не осенило? Еврей все понимал с полуслова. Если не обманет, будет замечательно. Я сытно позавтракал, вещи – один кофр – были давно готовы. Через час я стоял у мастерской ювелира. Оглядев меня, тот попросил пять золотых авансом.
Я отсчитал, ювелир стукнул кулаком в стенку, из внутренних дверей вышел ажан – французский полицейский. Я невольно схватился за шпагу. Ювелир замахал руками:
– Нет, нет, не надо, вы просили решить проблему, этот человек ее решит, а во что он одет – дело второстепенное. Ну что же, в его словах есть истина. Мундир прикроет в случае непредвиденных событий. Ажан махнул рукой, провел меня через мастерскую во внутренний двор. Там стояла двуколка. Мы уселись, и усач спросил:
– Где груз?
– В гостинице.
Мы заехали за кофром и не спеша поехали из города. После пяти часов неспешной езды впереди блеснула река. «Маас», – флегматично промолвил страж порядка. За все время поездки я не услышал от него ни слова. Подъехали к реке, ажан спустился по берегу, коротко свистнул два раза. На другой стороне реки показался человек, вывел из зарослей камыша небольшую лодку и направился на ней к нам. Ажан уложил мой кофр в лодку и оттолкнул ее от берега.
– В Намюр? – спросил лодочник.
Я кивнул. По всей видимости, здесь был отлаженный коридор. Сморенный долгим путем на двуколке, я слегка вздремнул, а когда открыл глаза, уже смеркалось. Лодочник сидел на корме и правил веслом, лодку несло по течению. Лодочник прижал палец к губам, я кивнул. Вероятно, граница была рядом. Как он угадывал в сгущающейся темноте путь среди изгибов реки, для меня осталось тайной.
Через полчаса лодочник облегченно вздохнул:
– Уже Бельгия, сейчас переночуем, и завтра к вечеру мсье будет в Намюре.
Мы пристали к берегу, лодочник затащил лодку в кусты. Мы поднялись на берег, лодочник завел меня в дощатый сарай – видимо, он и стоял здесь для таких целей. Света зажигать лодочник не стал, в свете луны смутно виднелись контуры стола и трех лавок. Легли спать. Лодочник скоро захрапел, а я не сомкнул глаз, сжимая в руке пистолет. Кто его знает, ни лодочника, ни ювелира раньше не видел, уснешь – а тебе удавку на шею или нож в сердце. С пустым кофром через границу тайком не ходят. Могут позариться, подумав, что переправляю ценный груз. Для меня картины и в самом деле были бесценным грузом. Но нет, ночь прошла спокойно, под утро я и сам забылся в сладкой дреме. Проснулся от толчка. Рядом стоял лодочник и тряс меня за руку. Я вскинулся:
– А? Что?