Вот и волок. Те же волы перетащили судно к Волге.
Чем ближе мы были к дому, тем более командой овладевало нетерпение. Прошли излучину
Камы, Казань. Переночевали у Свияжска — первого русского города-крепости, воздвигнутого по велению Ивана Грозного. Купцы уже начали строить планы — остановиться в Нижнем и торговать там заморскими товарами или идти в Москву. В Москву — дальше, но зато выгоднее. Про торговлю в Муроме никто и не заикался — слишком мало жителей осталось в древнем городе.
После долгих и горячих споров решили попробовать поторговать в Нижнем. Простояли три дня, однако цену за товар не давали, и купцы решили двигаться на Москву. По пути мы остановились на пару дней в Муроме, где купцы и команда сошли на берег. Поскольку у меня ни дома, ни семьи не было, я остался охранять судно — всё-таки весь трюм забит заморским товаром, нельзя оставлять добро без надзора.
Команда и купцы заявились повеселевшие, обменивались между собой городскими новостями.
Снова поплыли мимо берега, но после Мурома что-то у нас не заладилось. Ветра попутного не было или дул встречный, команда почти всё время сидела на вёслах. К вечеру выматывались настолько, что падали без сил, забываясь глубоким сном.
Мы с Фролом, как и все, работали на вёслах. На ночных стоянках дежурили по очереди дневальные. В одну из таких ночей всё и случилось.
Мы с Фролом спали глубоким сном после тяжёлой работы на вёслах. Судно стояло, пришвартованное правым боком к берегу, с борта на берег были сброшены сходни. На берегу горел костёр, вахтенный подбрасывал валежник. На судне стояла тишина, периодически прерываемая всхрапами и бормотанием.
Сквозь сон — всё-таки сказывалась привычка полностью не расслабляться — мне послышался вскрик с берега. Протерев глаза, я приподнялся над бортом. Вахтенный лежал у костра. Заснул, что ли? Я перевёл взгляд на сходни. Неужели мерещится? По сходням на борт поднимались тёмные силуэты. В руках у одной тени в лунном свете сверкнуло железо.
Я нырнул под полог, толкнул Фрола, выхватил из ножен саблю — подарок визиря, выскочил из- под полога и заорал во весь голос:
— Тревога, нападение!
И тут же разбойники бросились на спящих людей.
Мало кто смог оказать сопротивление. Лишь на корме, куда ещё не добрались тени, несколько человек успели схватиться за сабли и топоры. Сеча стояла отчаянная. Нас застали врасплох, и в первые же секунды нападения многие из команды были убиты.
Мы с Фролом яростно рубились с напавшими. Я мысленно поблагодарил Бога за то, что догадался схватить саблю визиря. Может быть, её навели по-особому, но рубила она здорово. Два раза передо мной возникали тати в кольчугах, и оба раза я легко рассекал железо и плоть.
Нападавших было много. Но мы дрались за свою жизнь, а они — за добычу.
Палуба стала скользкой от крови, и я боялся одного — поскользнуться и упасть. Подняться я не успею — прибьют.
Вначале натиск нападавших был очень силён, но по мере того, как мы с Фролом убивали противников, напор слабел. Но и шум битвы со стороны кормы стихал. По-моему, там оставался из наших уже кто-то один — в темноте не видно было.
Я исхитрился, отбивая саблей атаку разбойника, вытащить нож из ножен и бросить его в противника. Враг мой вскрикнул, остановился, и я проткнул его саблей. Фрол добивал своего врага. Теперь перед нами не было ни одного живого разбойника — только трупы.
Я бросился на корму. Здесь здоровенный бугай из чужих наседал на кормчего, с трудом отбивавшегося абордажной саблей. В пылу драки меня никто не заметил, и я ударил врага в спину, когда же он со стоном обернулся, вонзил клинок ему в грудь. Наступила тишина. Неужели всё?
Кормчий без сил опустился на палубу.
Мы с Фролом обошли корабль. Трупы разбойников сбросили за борт. Пусть их всех рыбы сожрут, мерзавцев!
Из всей команды на судне остались только мы втроём — я, Фрол и кормчий. Такого в своей жизни я ещё не видел. Не проснись я вовремя — никто бы не уцелел, а разбойникам достался бы корабль вместе с грузом и деньгами.
Осмотревшись, мы решили до утра ничего не делать, а посветлу определиться. Спать мы уже не ложились — да, собственно, до рассвета и оставалось часа два.
Я ходил по палубе, собирал оружие. Фрол с кормчим складывали у борта трупы членов нашей команды.
Как только встало солнце, мы в полной мере смогли увидеть масштабы побоища. Зрелище — не для слабонервных. Вся палуба была залита кровью, даже низ парусов забрызган.
Фрол с кормчим принялись переносить трупы на берег. Я же взялся отмывать палубу от крови. Непростое это дело — кровь уже запеклась и смывалась плохо. Я вылил не один десяток вёдер воды, пока удалось привести палубу в относительный порядок.